“Кто ты такой?” — опять пишу я.

“Приходи на самую высокую точку города. На крышу башни. Сейчас”

Сейчас. Я фыркаю. Это ловушка. Рафаэля или Вердера или ещё кого. Не хочу, я устала. Устала слышать это имя.

Рафаэль.

Устала слышать собственное имя рядом с его. Устала.

Сажусь рядом с могилой крупного пса. Его морда занимает почти всю фотографию. Крупные псы мне нравятся.

“Я жду” - приходит сообщение.

Выдыхаю. Перемещаюсь на крышу башни. Никого. Но крыша большая. Обхожу её по периметру и наконец нахожу отправителя.

Мер. Тот парень, слуга Рафаэля, который меня ненавидит. Ловушка.

— Ну, где Рафаэль?

— Его здесь нет. Это я подсунул тебе его могилу. Взломал сайт архива. — начинает бормотать он. И мне вдруг начинает казаться, что он тоже разочаровался в этой жизни. Глубоко разочаровался. — Рафаэль был нужен Жерреду… Правда не таким, каким он оказался после смерти. Этого я не учел.

— Что смерть меняет людей? Добро пожаловать в реальный мир, — вздыхаю я и смотрю на город. Издалека Жерред кажется очень красивым. Но вблизи это гнездо змей лучше не разглядывать.

— Я просто хочу отдать тебе это.

Мер протягивает мне старую толстую записную книжку.

— Это дневник моего деда. Он предал Рафаэля, сдал Вердеру Кристину, этим их противостояние тогда и закончилось. Переломилось. Но вот только совесть его замучила, и он принялся вести дневник. Я выкрал его ещё мелким. В той ситуации он уже не имел значения, а дед про него забыл. Вердер уже уничтожил всё. Времени прошло много… так что. Вот. Возьми.

— Зачем он мне? Зачем? Я предала его. Рафаэля скоро убьют.

— Я тоже не могу держать в себе.

Я смеюсь. Это безумно смешно. Закрываю лицо руками.

— Не хочу. Выброси. Перебрось через ограждение.

Мер бросает записную книжку мне под ноги.

— Не ты ли спрашивала по всей сети про его прошлое? Старый Мер знал об этом. Этот дневник и некоторые старые документы, которые Вердер не успел уничтожить - мои основные источники информации.

— Это ты этот странный “ДикийВой”? Ты дал мне координаты Кристины?

— Я. А ещё я убил собственного деда, потому что он предал Рафаэля уже давно. Ещё тогда. Я просто ждал чтобы…

— Выслужиться перед Рафаэлем?

— Можно и так сказать, — пожимает плечами парень.

— Ты омерзителен.

— Я его не предавал. Наверное, я единственный кто его не предал, — он оказывает меня презрительным взглядом. Да. Я тоже теперь не в том лагере, дружок… И мне от этого очень плохо. Невероятно плохо…

— У меня не было выбора.

Мер пожимает плечами.

— Почему Рафаэль не убегает? — спрашиваю я.

— Не хочет. Всё бесполезно. А я просто мелкая сошка с половиной души. Рафаэль просто уничтожает всё, что сделал мой дед с помощью его денег. Ликвидирует, продает. Жжет чертовы сервера компаний, физические носители, документы, всё… А остановить его бояться.

Мер выглядит не просто мрачным, а обессиленным. А я вспоминаю его монологи в сети, когда он пытался оправдать прошлое Рафаэля. Хоть как-то. В нем было много энергии. Но само существование Рафаэля будто вытащило из этого молодого парня всю жизнь.

— Мер…

— Винсент. Меня зовут Винсент. Мером меня называл только Рафаэль.

— Что он сделал с Фабианом? — тихо спрашиваю я.

— Отпустил. Но это не значит, что он на свободе, Фаола.

— Главное, что он жив…

В итоге Мер просто уходит, не прощается, просто уходит. А я поднимаю дневник его деда. Открываю, листаю какое-то время пожелтевшие страницы, пока не останавливаюсь на первой попавшейся.

“Они завязали ему рот, потому что Вердеру надоело слушать, как Рафаэль кричит от боли…”

Дневник выпадает из рук. Сердце начинает гулко биться в груди, а ладони холодеют. Я смотрю на коричневую старую потертую обложку и боюсь поднять. Это слова о его смерти…

Делаю шаг назад, потому что мне кажется, что этот дневник - самая ядовитая вещь на свете… Прочитанное всё ещё звучит в голове. На глаза наворачиваются слезы. Это всё только ухудшает моё режущее по живому чувство вины.

Но я заставляю себя поднять дневник. Я должна знать, кого воскресила. И кого убила. Знать, пока Рафаэль ещё жив…

Я ведь хотела понять, кто он.

Дневник старого слуги Рафаэля лежит на журнальном столике в моей гостиной. Я хожу вокруг него кругами. Хожу до тех пор, пока меня мягко (насколько мягко может это сделать мертвец) не останавливает Зомбарь.

А я смотрю в мертвые мутные глаза и до меня доходит.

— Ты ведь тоже был слугой. Дворецким Эльдоры!