Я поставил бутылку на место и вопросительно посмотрел на трактирщика.

— Шато Марго, — повторил мои слова хозяин трактира, и как в каматозе поднял свою паленку, и рассмотрел ее на свет.

— Двести тысяч баксов за штуку. Гони медяки папаша! — поторопил я ценителя дорогого алкоголя.

О чем-то напряженно размышляя, трактирщик выложил еще два медных кругляша, к тем трем монеткам, которые уже сами просились в мой дырявый карман.

— Кстати, милорд, вы не подскажет подходящий инвестиционный проект для капиталовложений? — спросил я, рассматривая первые мои деньги в этом мире.

Однако трактирщик, откупорив бутылку, понюхал ее содержимое, поэтому, проигнорировав мой вопрос, забыл о моем существовании.

— Шато Марго, — услышал я за спиной голос хозяина заведения, когда выходил из «Кабаньей головы».

Окрыленный первыми успехами, я побежал дальше по лабиринтам городского торгового центра под открытым небом. Кстати некоторые историки из моего мира резонно полагали, что изначально города начинались именно как торговые площадки, и лишь потом они обрастали стенами, домами и администрацией. Наверное, поэтому житомирский рынок, был самым настоящим городом в городе. И еще через четыреста метров я вышел к другому трактиру. Это заведение именовалось «Свиной огузок». Я смело забежал внутрь.

— Хозяин, доброго дня, есть ли работа для смышленого и сильного человека? — я осмотрел заведение, оно было спроектировано, как под копирку с «Кабаньей головой». Первый этаж, барная стойка, столы и лавки, второй этаж номера.

— Здаров, Минька, — улыбнулся хозяин «Свиного огузка», оказывается и здесь я был знаменит, — пошли со мной.

Трактирщик вывел меня на задний двор и показал рукой на три толстых бревна.

— Нужно распилить и наколоть, — он прищурился, что-то высматривая в небе, — за все пять медяков.

— Семь, — ответил я, прикидывая, это сколько же пилить придется. Четыре раза каждое бревно минимум.

— Лады, — быстро согласился полноватый, одетый в кожаную жилетку, мужчина, — вон топор, вон пила.

— А циркулярки нет? — задал я скорее риторический вопрос, так как работодатель уже вернулся к своим посетителям, — понятное дело, нет. Воздухоплавы есть, а циркулярки нет. Сдается мне братец, что я продешевил, — сказал я сам себе и пошел пилить бревна.

Первые четыре распила дались мне относительно легко, мышцы моего нового тела, которое, в принципе, ни чем не отличалось от старого, работали как надо. Сердце тоже стучало без особого надрыва. Только пот тек ручьями. Поэтому я скинул рубаху и закатал брюки выше колен. Со стороны могло показаться, что я работаю в шортах. Следующие четыре распила я еле-еле вытерпел, меняя руку по нескольку раз.

— Пилите, Миша, пилите, — прошептал я, склонившись над бревном номер три, и мысленно представил, как оно само распиливается.

Что самое удивительное, пилиться стало в разы легче, я от неожиданности даже отскочил от инструмента. Потом, я детально представил, что пила, как масло разрезает дерево и за два возвратно-поступательных движения отрезал новый чурбачок.

— Это что ж такое в этом мире делается? — я посмотрел на пилу, потом на бревно, потом в небо.

Кстати над городом в очередной раз проплыл воздухоплав.

— Не нравится мне все это, — сказал я сам себе, имея ввиду, и активность княжеской гвардии, и волшебную силу своего воображения, — а может быть представить, что бревно всего килограмма два весом и приподнять его?

Сказано, сделано, я поднатужился, и бревно на самом деле оказалось легким. Я даже смог подержать его на вытянутой руке. Но лишь только я расслабился, и мои мысли улетели куда-то вдаль, деревянный тяжеленный цилиндр тут же рухнул на землю, чуть не переломав мне ноги.

— Минька! Ты чего творишь? — выскочил на шум трактирщик.

— Проверяю действие закона всемирного тяготения, — ответил я, вновь взяв в руки пилу.

— И чего? — заинтересовался он, — закон ейтот?

— Работает собака, — махнул я рукой.

— Вот! — трактирщик поднял вверх указательный палец, — ежели работает, то не суйся.

Глава 3

После экспериментов со своим, вдруг обретшим волшебную силу, воображением, аппетит мой разыгрался в разы сильнее. Поэтому из семи заработанных медяшек пришлось две оставить за двойную порцию овощей с рыбой. Кстати, каждая отварная рыбина тянула на полкило. Порции вообще были можно сказать богатырскими. Значит, проблем с продовольствием город не имел, удовлетворительно отметил я про себя. Скопившуюся у меня сумму в десять медяков я аккуратно сложил в тряпочку, обвязал шнурком и повесил на шею. Так как дырявые карманы не внушали моим первым капиталам ничего хорошего. На рынке меня просветили, что одна серебряная монета равна двенадцати медным, а одна золотая двенадцати серебряным. Не скоро я скоплю на первый золотой, подумал я.

Кстати, следующим местом экскурсионной программы в неведомом мне мире я наметил городской порт. Может и там кому, что понадобиться выгрузить или разгрузить. Дорога к городским причалам нашлась быстро, все вниз, вниз и вниз, в сторону свежего речного ветерка. Зря меня Ванюха пугал ужасами портового района. Дома, как дома, трактиры, как трактиры, вон и девки гулящие. На лицо ужасные, но добрые внутри.

— Эй, морячок, развлечемся, — окрикнула меня одна старая прыщавая страхолюдина, — всего пять монет.