В течение последних двадцати лет я изучала именно по материалам древних и раннесредневековых китайских династийных историй как проблемы местонахождения и взаиморасположения царств и народов Восточного Туркестана и Средней Азии, в том числе юэчжей и их соседей, так и историю установления и развития взаимоотношений с ними на государственном уровне сменявших друг друга китайских империй и царств, благодаря чему и поступали к их двору данные об этих иноземных государствах.

Комплексное использование исторических, историко-географических и источниковедческих методов исследования прямых и косвенных сведений этих источников позволило уточнить идентификацию историко-географических объектов с современными и благодаря этому — локализацию юэчжей и их соседей в разные периоды их истории, а также даты разгрома их сюннами и этапов переселения в Среднюю Азию, создания царства Большое Юэчжи и овладения им Дася (Северной Бактрией). В свете этих уточнений сообщения в «Хоу Хань шу» о времени преобразования Большого Юэчжи в Кушанское царство и его последующей истории приобретало хронологическую и географическую определенность. Это и побудило меня предпринять данное детальное исследование практически всех прямых и косвенных сведений источников о юэчжах, их царстве Большое Юэчжи, т. е. о предыстории Кушанского царства, точное знание которой и позволяет доказательно решить главные проблемы его истории — абсолютную хронологию, местонахождение его изначальных и завоеванных позже земель, владений других царств.

Но исследовать политическую историю Кушанского царства только по китайским источникам в настоящее время уже невозможно, так как немало общих и частных фактов и проблем установлено специалистами по другим видам источников-нумизматическим, эпиграфическим, археологическим. Будучи синологом, я излагаю их в основном по обобщающим трудам историков и иногда по работам специалистов. Поэтому заранее приношу извинения за возможные неточности изложения и буду благодарна за указания на них.

Общая оценка специфики, значимости и степени достоверности материалов «Повествований о западном крае» династийных историй дана мною ранее(см.: Боровкова, 1989, с. 6–13), а подробный источниковедческий анализ конкретных сведений о юэчжах и Кушанском царстве проведен в данной работе.

Все переводы текстов, приведенные в работе, сделаны мной, за исключением отмеченных ссылкой на работы других авторов. Все древнекитайские названия, термины даны в современной русской транскрипции.

Написание историографии по Кушанскому царству, до сих пор никем не предпринимавшееся, в данной работе также не предусматривалось, поскольку это — предмет, подлежащий специальному коллективному исследованию разными специалистами, которое составит, возможно, не один том. О немногочисленных же статьях синологов по истории юэчжей сказано в контексте изложения «Истории изучения» западного края в моей последней книге(Боровкова, 2001, с. 8–34), а единичные синологические исследования по Кушанскому царству анализируются в данной работе.

Впервые народ юэчжи упоминается в «Ши Цзи», в описании ранней истории сюннов в главе «Повествование о Сюнну» [1] . В этой главе Сыма Цянь сначала изложил подборку сведений о кочевниках, с глубокой древности соседствовавших с древними китайцами на севере и северо-западе, до создания в 221 г. до н. э. первой централизованной китайской империи Цинь (227–207). А затем, сразу после описания похода против них военачальника этой империи Мэн Тяня в 215–214 гг. до н. э., во время которого он разгромил и изгнал северных кочевников (ху) и «завладел всеми [их] землями к югу от реки (Хэ-нань ди), и Река стала границей [с ними]» (ШЦ, гл. 110, с. 2886), он и изложил раннюю историю сюннов. Китайцы в то время Рекой называли Хуанхэ, «землями к югу от Реки» — район нынешнего плато Ордос в северной половине Великой излучины Хуанхэ.

Описание ранней истории сюннов похоже на повесть, в нем совсем нет дат, характерных для изложения китайской истории, события рассматриваются как бы со стороны сюннов. Все это доказывает, с нашей точки зрения, что оно на самом деле было составлено по рассказам самих сюннов, но позднее, когда их связи с империей Хань (206 г. до н. э. — 25 г. н. э.) стали очень тесными.

И именно в самом начале его сказано:

«В то время дунху (восточные хусцы) были сильны и юэчжи процветали. Сюннуский шаньюй именовался Тоумань. Тоумань, не одолев Цинь, переселился [под натиском Мэн Тяня] на север. [В течение последующих] десяти лет Мэн Тяньумер, чжухоу (знать покоренных Цинь древнекитайских царств. — Л.Б.) восстали против Цинь, в Срединных царствах наступила смута, все ссыльные жуны, переселенные Цинь на рубежи [с хусцами], бежали. Таким образом, сюнны получили простор и постепенно опять переселились к югу от Реки, [снова] стали граничить со Срединными царствами по прежней укрепленной линии [сай]» (ШЦ, гл. 110, с. 2887–2888).

Эти события, изложенные после сообщения о походе Мэн Тяня, несомненно, произошли в последующее после него десятилетие, т. е. в 214–205 гг. до н. э.

Следовательно, в последние десятилетия III в. до н. э. юэчжи «процветали». Но где?

Сообщение о том, что дунху были сильны и юэчжи процветали, указывает на то, что в сопоставлении с ними сюнны были тогда небольшим и слабосильным народом. А сообщение о том, что сюнны, изгнанные Цинь, вернувшись с севера после ее крушения, вновь заняли земли к югу от Реки до «прежней укрепленной линии», доказывает, что они в конце III в. до н. э. жили в Ордосе. Констатация этого факта важна, так как в последующих сведениях местонахождение юэчжей определяется относительно этих владений сюннов.

Кроме того, эти сведения о ранней истории сюннов доказывают, что общепринятая, но никем не обоснованная дата вступления Маодуня на трон шаньюя — 209 г. до н. э. — ошибочна. Ведь согласно им, сюнны во главе с Тоуманем стали, заметим, «постепенно» возвращаться с севера только после крушения империи Цинь, что случилось в 207 г. до н. э., и бегства поселенных ею людей с «земель к югу от Реки». Так что сюнны вернулись в родные земли Ордоса, скорее всего, лишь к концу 206 г. до н. э.

После этого в описании ранней истории сюннов подробно рассказано о начавшейся длительной вражде Тоумань-шаньюя с его старшим сыном Маодунем, в связи с которой снова упоминаются юэчжи:

«У шаньюя был великий наследник по имени Маодунь. Потом появился младший сын, рожденный любимой женой [яньчжи]. Шаньюй захотел устранить Маодуня и возвести на трон младшего сына и [потому] послал Маодуня в процветавшее Юэчжи в свиту правителя [2] . [Когда] Маодунь уже прибыл в Юэчжи, Тоумань внезапно напал на Юэчжи. Юэчжи хотели убить Маодуня, но Маодунь украл у них хорошую лошадь и ускакал домой. Тоумань за мужество назначил [его] десятитысячником конницы» (ШЦ, гл. 110, с. 2888).