С ним, посоветовали Маркусу, лучше не связываться, а если он вам мешает – постарайтесь – перевести его в другое место, можно – с повышением по службе, чтобы не так бросалось в глаза….А мы вам- в этом – поможем.

Через короткое время, Бориса Филипповича, действительно перевели на работу в Республиканское земельное управление. В районе- он больше не работал, а Филипп – продолжал находиться в тюрьме, ожидая повторно разбирательства его дела в суде.

В начале тридцать третьего года, Мария (жена Филиппа), получила извещение из Республиканского управления милиции, что Филипп Вознесенский, скончался в тюремной больнице от сердечного приступа. Она осталась с двумя малыми детьми, 10 и 5 лет….

Та история с семенами фасоли, из времен коллективизации, стала достоянием гласности только через несколько лет. Просочилась она как раз от тех женщин, которые, когда-то в суде, подтверждали лживые свидетельские показания, озвученные их бывшей звеньевой – Надей. Где-то, за стаканом вина или при других обстоятельствах, правда, о том случае, всплыла наружу, только, к тому времени, никого из настоящих виновников, прямо или косвенно причастных к тому случаю – уже в селе – не осталось.

Следователь Маркус, имея мощную «подъемную» поддержку в Киеве, быстро перешагнув временные должностные ступеньки – район, потом Республиканское управление в Тирасполе, был переведен в Киев, как сотрудник, обладающий особыми организаторскими способностями….

Справедливости ради, надо отметить, что этот участник тех событий, причастный каким-то образом к гибели Филиппа, стал единственным, кому удалось не только сохраниться, но и внешне красиво, покинуть приютивший его регион.

Всех остальных, «причастных и деепричастных», участников тех событий, прибрала Судьба.

Начала она с Кондрата. Тот, отомстив Филиппу, ходил одно время в колхозных «героях». Правда – бригадиром его уже не ставили, но, среди сельских «активистов», он уже был не на последнем месте. И решил все-таки наказать «доносчика», того самого сторожа из соседней бригады….

В одну из ночей, приехал в ту бригаду, оставил повозку подальше, чтобы не было слышно стука колес, и подобрался к сторожевой будке. По дороге подобрал какую-то палку, надеясь проучить того негодного калеку.

Резко раскрыл дверь деревянной будки – сторож лежал на спине, на деревянной площадке, спал или нет- неизвестно. «А это ты, падлюка, накатал на меня бумагу в Тирасполь! – заорал Кондрат, и бросился с палкой на сторожа, но – наткнулся на выставленные сторожем, в порядке обороны, – вилы и пронзил себя, сам – насквозь….

Сторож даже испугаться не успел. Испугался уже позже, когда зажег лампу и увидел нанизанного на вилы Кондрата, с палкой в руках. Он не стал ничего трогать в будке, а побежал в село, к своему бригадиру и все ему рассказал, в том числе и то, что кричал Кондрат, нападая на него….

Бригадир поехал на велосипеде в райотдел милиции, сообщил, что ему поведал сторож. Прибывшая на место происшествия, дежурная группа, констатировала, практически самоубийство Кондрата, и его мгновенную кончину. Учитывая его появление ночью, в чужой бригаде, нападение с палкой на сторожа и его переданное сторожем обвинение, в доносе и, изучив все возможные и свершившиеся факты, следственная группа, приняла письменное объяснение сторожа о случившемся и даже не стала сразу его задерживать, все было достаточно ясно и понятно. Они уехали, предупредив сторожа, чтобы никуда из села не отлучался, его, в случае необходимости – могут вызвать. Погибшего Кондрата- увезли с собой.

Чтобы лишний раз не будоражить село, этому случаю не придали особой огласки. Кондрата, без лишнего шума- похоронили, но, присутствующему на похоронах, отцу Кондрата, стало плохо, его завезли в больницу, и оттуда, он уже не вышел….

Самым «грязным» наказанием, Судьба прошлась по Наде и участковому Георгию. После ухода на тот свет Кондрата, Георгий стал «хозяином» Нади. Он, как и раньше Кондрат, не только делал с ней, все, что хотел, но и продолжал подкладывать её под нужных ему людей из районного и республиканского руководства.

С приехавшим в район, каким-то милицейским инспектором, Надя пробыла почти неделю. А он, как после выяснилось, был болен какой-то опасной болезнью по половой части….Надя, не только заразилась сама, но и наградила той болезнью своего «хозяина»-Георгия и еще несколько человек мужчин, а через них и – женщин.

Во время не обнаруженная болезнь и её последствия, привели к тому, что и Надя, и Георгий, а потом – еще несколько других зараженных, просто постепенно сгнили заживо….

Редко такое бывает, но- таки- бывает, как показала практика из жизни нашего села в предвоенные годы…С высоты прошедшего времени, получив разную информацию из многих официальных, а больше из не официальных, но достоверных источников, можно сделать общий вывод – в тех безобразиях, которые творились в селах страны, в том числе и нашем, в период становления колхозов, виновата была не сама коллективизация, которая сплошным катком прошлась по земле, придавливая и сорняки, и полезные растения, а, в первую очередь- Люди.

Она (Коллективизация) тогда была нужна всем – и государству, и людям. Её проведение давало государству (а государство – это люди!), фундаментальный задел на много лет вперед. Многогектарные колхозные поля, на которых было бы возможно, в перспективе, использовать любую, самую современную сельскохозяйственную технику и наивысшие формы организации труда в сельском хозяйстве, должны были стать надежным ускорителем, благодаря которому Россия, могла бы навсегда оторваться от других стран, и быть недосягаемой в вопросах производства сельскохозяйственной продукции, именно благодаря разумной кооперации на селе.