Во всей этой замедленности особая чувственность. Остро как лазером проходится по коже, рассекая полосами. Подчиняя, позволяя прочувствовать каждый момент, касание, трение, нажим, пульс который бьется глухим всплеском по перепонкам.

Тим целует меня. Я целую его. Вжимаясь. Руками трогаю все тело. Хочу. До до такой степени, что больно от натяжения возбужденной кожи и плоти. Меня несет этим потоком в одуряющую бездну.

Подхватывает, усаживая сверху, приподняв мои бедра и едва касаясь головкой входа. Удерживая за бедра, опускает, проникая твердым стволом. Заполняет собой постепенно, растягивая, давая привыкнуть.

Легкое жжение. Тупая боль, но удовольствия в разы больше. Толчок. Резь искрой пронеслась по телу, заставив всхлипнуть. Чуть сжала бедра, останавливая проникновение. Тимофей сдерживается. Мускулы напряжены до предела, едва не лопают кожу. Весь натянут как стальной трос. Вижу, как ему хочется рвануть на всю длину. Но бережет меня. Расслабляю мышцы и насаживаюсь на него до конца. Сквозь свой стон, который вырвался от восторга, чуть приправленного болью, слышу как он ругается с ржавым скрежетом в голосе

– Б**ть… Детка, я же порву тебя – сжимает затылок, рывком притягивая к себе, впивается бешеным поцелуем.

Кувырок и я снова на спине. Тимофей толкается языком и членом в одном ритме. Мои крики вырываются один за одним. Бьюсь в одуряющем экстазе об его тело. Кусаюсь и царапаюсь. Тима это дико заводит, заставляя с остервенением терзать мою плоть яростными толчками.

Эйфория накрывает с головой, превращая в безвольную субстанцию. Сжимаюсь внутри так сильно, что он с трудом проникает. Рычит, прорываясь через спазмирующие от оргазма стенки. Одним движением выходит и изливается на мой живот горячим семенем. Целует, оттягивая нижнюю губу зубами. Вдавливает своим телом в кровать, полностью покрывая собой. И это такая полнота удовольствия, о существовании которой я и думать не могла. И думать я не могу еще минут десять. Да и потом с трудом качаюсь на грани разума, с пустой головой и всполохами удовольствия по всему телу.

– Детка, ты как? – Тим усаживается к изголовью, подтягивая меня к себе, и укладывает на грудь, спиной между раздвинутых ног. Как тряпичную куклу. Я как мягкая глина растекаюсь по его телу.

– М-м Кто я? – смеется, поглаживая по животу и рассыпая томление.

– Ты… моя идеальная, горячая, восхитительная девочка.

– Тим, у тебя со всеми так? – ревность кольнула под ребра с мыслью, что все с кем спал Тимофей, испытывали то же что и я.

– Ты первая Рита. Раньше без эмоций. Просто секс – успокаивает, зацеловывая висок.

– У меня же совсем нет опыта. Ты к другому привык.

– Опыт дело наживное – дерзко улыбается и перехватывает подушку, которой я в него целюсь – Рит, между нами такая химия, которой никаким опытом не добьешься. Детка, это лучший секс в моей жизни. Никого не осталось кроме тебя.

??????????????????????????

– И в моей – довольно улыбаюсь, усаживаясь в позу лотоса.

– Тут не поспоришь – рассматривает меня. Сжимая в кулак мои волосы и чуть оттягивает голову назад

– Кекс хочу – неожиданно и толкование двоякое. я понимаю по своему.

– Тим, тайм –аут можно, мне в душ надо и в себя придти – впиваюсь глазами в его пах, в котором красноречиво поднимается мое недавнее Ого.

– Рит, шоколадный с миндальной начинкой

Я вспыхиваю и молнией лечу в ванну, сопровождаемая заразительным хохотом.

А по возвращению застаю картину. Тим с коробкой кексов ждет меня. Хорошо, что в трусах. Но с таким видом. Сомнений не остается я здесь надолго. По своей воле и бесконтрольному желанию

Рита лопает уже третий кекс, с восторгом жмурясь и слизывая крошки с губ и пальцев. Во мне разрываются килограммы тротила, разнося к чертовой матери всю кровеносную систему.

Я еще зол на нее за молчание, но со временем пройдет, утихнет. Я принимаю ее, так еще больше нравится. Ее дикий темперамент, это бомба с пультом управления в моих руках. Легкое нажатие пальцев и сметет обоих.

Что угодно ожидал, но точно не такого поворота. Острота такая, что перец чили, это сладкая вата в сравнении с Ритой. Все на контрасте. Невинность и глубокие царапины на моей спине. Маленькая девочка из бедной семьи и королева университета. Как Ворохина сделала, вообще оскар в руки немедленно.

Перевариваю информацию и понимаю0 что мои чувства к ней не изменились. Без недомолвок воспринимаются чище. Без призмы. Мне подходит, ложатся край к краю без стыков.

– Я объелась – откидывается на спину из одежды на ней только трусики и это значительно сокращает объем работающих клеток в голове.

Кексы летят на пол, опережая незначительную деталь ее одеяния на долю секунды.

– А мое блюдо подали только что – под хриплый смешок продвигаюсь поцелуями по бедру вверх. Подбираясь к самому сладкому деликатесу. Персональному. И это возбуждает еще сильнее.