Глава 17

Никогда раньше я не испытывала ничего подобного от одного только поцелуя. Грязного, порочного поцелуя. Этот мужчина целовался как бог, умело владел языком, выписывая влажные пируэты у меня во рту. С причмокиванием посасывал то верхнюю, то нижнюю губу, чуть прикусывал, до легкой боли, и тут же зализывал и отпускал. Толкался языком мне в рот, касаясь слизистой везде, куда мог дотянуться. Эльф с жадностью глотал мои стоны, сатанел от хриплого урчания. Отвечал с не меньшим пылом и страстью.

— Евгеша, сладкая, до чего же ты сладкая. Вкусная. Словно ягодка, так и хочется всю слопать, — выдохнул эльф, на мгновение отстраняясь от моих губ.

Не успела я прийти в себя и перевести дыхание, как мой рот атаковали снова. Хан, муж номер два, обхватив подбородок двумя пальцами, заставил взглянуть на него.

Полыхающее в глазах дрэкона пламя обжигало, заставляло дрожать в экстазе, задыхаться от предвкушения.

Вот уж никогда не думала, что смогу испытывать подобные эмоции. Что настолько мощное возбуждение закрутится, почти вознесет меня на вершину блаженства.

Я беспокойно заерзала, зажатая между горячими телами двух мужей. Исходивший от них жар проникал сквозь тонкую ткань шелкового халатика. Будоража кровь, разгоняя восхитительные пузырьки блаженства по сосудам.

Все нарастающее наслаждение струилось по телу расплавленной лавой, воспламеняя каждую клеточку, каждую частичку моего тела. Словно во мне взбунтовались разом все гормоны.

Хан замер, не сводя с меня пристального взгляда. Горячего, проникающего в самую душу. Его разноцветные глаза завораживали, утягивали в омут безумной страсти, из которого не хотелось выбираться.

Никогда не видела настолько прекрасных глаз, экзотических, миндалевидных, чуть сужающихся к вискам. Темно-синюю радужку пересекали полыхающие красным пламенем зрачки. Они то расширялись, заполняя собой всю радужку, то мгновенно сужались до тонкой вертикальной полоски.

Хан жадно принюхался, я видела, как, хищно раздуваясь, трепетали его ноздри, лицо потемнело, покрытые чешуйками скулы заострились, волевой подбородок напрягся, сейчас мой дрэкон как никогда напоминал мне хищника.

Мощного, властного, сильного зверя, в глазах которого плескалась безумная одержимость.

В этот момент я как никогда остро осознала, что, по крайней мере, один из моих мужей одержим мною. И никуда не денется.

Более того, если за пределами спальни я — королева, то внутри нее будет все ровно наоборот.

За закрытыми дверями, на нашем супружеском ложе, именно мужчины будут главными.

Что-то мне подсказывает, что не только дрэкон, но и демон с эльфом будут кайфовать, доминируя надо мной. Над моим телом. И мне это понравится.

— Ты так и будешь просто смотреть? — прошептала хрипло, очерчивая коготками бугрящуюся мускулами широкую грудь второго мужа. — Может, уже сделаешь что-нибудь? — намекнула снова, призывно выгибаясь, дрожа от предвкушения, с жаждой вдыхая пряный аромат, исходящий от мужей.

Хан зарычал и, наконец, накинулся на мой чуть приоткрытый рот, жадно и напористо вторгаясь внутрь языком. Скользя им по моему небу, щекам, проникая глубоко в горло, лаская везде, куда мог дотянуться. То ритмично трахая мой рот, жестко, почти грубо. То нежно скользя шершавым кончиком языка по небу, щекам, сплетаясь с моим языком в самом древнем на свете танце любви.

От его аромата одурманенное алкоголем сознание поплыло окончательно. И я уже ничего не замечала вокруг, всецело поглощенная одним из самых потрясных, сногсшибательных поцелуев в моей жизни.

Я стонала, всхлипывала, не менее жадно и страстно отвечая на поцелуй. Посасывала то его верхнюю губу, то нижнюю, ласкала язык, отвечала на его безумную животную страсть взаимностью.

Всей своей душой, всем сердцем осознавая, что это — мой мужчина.

— Вау, вот это пожар, — донесся до моего оглушенного похотью сознания низкий вибрирующий голос — обволакивающий, очаровывающий, покоряющий. — Наша сладкая девочка оказалась такой горячей.

С трудом оторвалась от дрэкона, открыла глаза, попыталась проморгаться, сбросить морок, плотным коконом греховной похоти окутавший мозг.

Вот в данный момент мне было вовсе не до грязных разговорчиков, хотя, несомненно, они заводили, воспламеняли и без того кипящую кровь.

— Рэт… — позвала тихо, вдруг до зуда в кончиках пальцев желая прикоснуться к нему. И третий муж не заставил себя долго ждать. Склонился надо мною, опаляя горячим дыханием лицо.

— Я тут раздобыл кое-что, — голубое ледяное пламя его глаз напоминало океанскую бездну, в которой можно было бы запросто утонуть, сгинуть в опасной пучине без следа. — Как насчет повеселиться? — и перед моим ошеломленным взглядом оказался моток веревки. — Ты же нам доверяешь, ягодка?