Когда истек срок изгнания, исполнилось все, что предсказали Арджуне боги. В великой битве на Курукшетре, длившейся восемнадцать дней, Пандавы победили своих врагов, сыновей Дхритараштры, и обрели царскую власть для себя и для своих потомков.

Жил некогда царевич Камадамана [355] , с юных лет прославившийся мудростью и благочестием. Государь той страны, отец Камадаманы не мог нарадоваться на своего добродетельного сына, но одно печалило его: предавшийся суровому подвижничеству царевич отверг все мирские утехи и дал обет безбрачия; отец сватал ему многих царевен из славных и могущественных родов, но не мог заставить его жениться, позаботиться о продолжении своего рода.

"Женщины — источник счастья и благополучия, — говорил царь сыну. — Нет друга лучше жены; неженатый не ведает блага. И нет без жены продолжения рода; а неимеющий сына после смерти попадает в ад, ибо некому свершать по нем установленные поминальные обряды. Я уже стар, и мне, а не тебе пристало затворничество и умерщвление плоти. Женись, и я передам тебе бразды правления царством, а сам удалюсь в лесную обитель, зная, что род наш не угаснет, не прекратится вместе с тобою".

Царевич ему отвечал: "Отец, я давно отринул мирские заботы ради мудрости высшей, чем та, которую исповедуешь ты. Открылась мне божественная мощь Вишну, проникающая нас и все в мире, что нас окружает. Не проси, никогда не нарушу я своего обета. Не говори мне о бремени царской власти, о продолжении рода. Память о прошлых рождениях [356] дарована мне, и ведомо мне, что уже тысячи раз пережил я старость и смерть, соединение и разлучение с женами. Я был травой, был кустом, был лианой, был деревом [357] ; я рождался домашним скотом и хищным зверем; я был женщиной и мужчиной, простолюдином и брахманом, я жил среди бессмертных. Был я и асуром, и ракшасом, и якшей, и гандхарвом, и апсарой, и царем нагов. Стократ исчезал я с гибелью и растворением вселенной и снова появлялся с новым творением для новой цепи перерождений. И снова и снова падал я жертвой обманного существования — и всякий раз потому именно, что брал себе жену.

Знай, что за рождение до этого, — продолжал царевич, — имя мое было Сутапас, я был благочестивым отшельником. Уже тогда предался я всецело почитанию великого Вишну; и вот за преданность мою дано мне было узреть его воочию. Всемогущий бог явился мне, восседающий на Гаруде, и молвил: "Я доволен твоим поклонением, назови желание свое, и я его исполню". Я сказал ему: "Дозволь, о боже, мне постигнуть великую тайну твоей майи, волшебной силы твоей, порождающей этот видимый нами мир".

"Никто не постиг моей майи, никто не может постичь ее", — отвечал мне бог, — так продолжал свой рассказ царевич. — И он поведал мне повесть о святом мудреце Нараде, сыне Брахмы.

Нарада тоже хотел постичь тайну майи и просил Вишну ее открыть ему. Тогда Вишну привел его к некоему пруду и повелел Нараде окунуться в его воды. И Нарада нырнул в те воды и вышел оттуда в облике девы. Он забыл о прежнем своем существовании. Звали его теперь Сушила, и стал он дочерью могущественного государя, правившего в Каши. Отец просватал Сушилу за сына соседнего царя Видарбхи, и она познала счастье любви и долгие годы провела в благополучии и почете. Сушила стала царицей, и у нее родилось много сыновей, а потом появились и внуки. Но вот возникла распря между мужем ее и отцом, и оба они пали в битве, и тогда же полегли на поле брани многие ее сыновья и внуки. На этом поле она оплакала их, воздвигла громадный погребальный костер, на который возложила тела погибших, и сама бросилась в него, заливаясь слезами. Но чудо! — костер превратился в пруд, и Вишну вывел из него Нараду за руку и спросил: "О чем ты плачешь? Это и есть подобие моей майи, о Нарада!" Тогда мудрец попросил себе у бога совершенство веры и преданности высшему божеству и память о прошлых рождениях. И он пожелал, чтобы пруд этот стал отныне священным и чтобы вода его смывала грехи паломников, которые окунутся в него.

Обещав все это Нараде, Вишну позвал его за собою и вывел из сени тенистого леса, в котором находился тот пруд, на просторы голой пустыни, беспощадно палимой солнцем. Долго шли они по той пустыне, страдая от зноя и жажды, и вот наконец кончилась она и вдали завиднелась деревня. "Я не могу уже идти дальше, — сказал Нараде Вишну и опустился на землю в тени дерева, росшего на пригорке. — Ступай в это селение и принеси мне воды". Нарада отправился туда и постучался в дверь первой же хижины; ее открыла девушка невиданной красоты, с чарующими глазами, которые были похожи на очи самого Вишну. Мудрец полюбил ее, как только увидел.

В этом доме его встретили с таким радушием, что он позабыл о своем спутнике, оставшемся у дерева за селением, и посватался к девушке, и родители ее ответили согласием. Он женился на той деве и поселился в ее доме. Прошло всего двенадцать дней, а у них было уже трое детей, и Нарада принял это как должное и нимало тому не удивился. А вскоре умер его тесть, и он унаследовал его имение.

Одиннадцать лет он прожил в том селении со своей любимой супругой и детьми, наслаждаясь семейным счастьем. Но на двенадцатый год хлынули небывало обильные дожди, ближняя река вышла из берегов и затопила все вокруг, и ночью, в бурю и ветер Нарада бежал, спасаясь, из своего дома с женой и детьми. Бурная вода захлестнула их, подхватила и понесла; и во тьме и потопе Нарада потерял и жену и детей. Сам же он спасся, вынесенный водою на некий холм, едва возвышавшийся над волнами. Рыдая, он тщетно взывал с того холма к своим близким, как вдруг услышал знакомый голос: "Куда же ты запропастился, Нарада? Я жду тебя уже полчаса". И тотчас рассеялась тьма, и стихла буря, и в ясном свете дня Нарада увидел Вишну — он восседал под тем же самым деревом на пригорке, а кругом простиралась все та же пустыня. Вишну взглянул, улыбаясь, на изумленного Нараду и спросил его: "Что же, понял ли ты, наконец, тайну моей майи?"

Когда Вишну поведал мне это, — закончил свой рассказ царевич, — он привел меня к такому же точно пруду, как тот, в котором обрел свое новое рождение Нарада, и подал мне тот же совет. И я вошел в пруд как отшельник Сутапас, а вышел оттуда девой для другой жизни. Но больше меня уже не смущали ни радости, ни страдания этого мира, и теперь, в этом последнем моем рождении, ничто не отвлечет меня от почитания Вишну, в котором обрету я вечное избавление от череды сих призрачных существований!"

Маркандея, великий мудрец из рода Ангираса, странствовал по земле. Он скитался многие тысячи лет и посетил многие священные места омовений и обители отшельников, побывал во многих странах и городах, и сердце его радовалось благочестию и добродетелям брахманов и царей, горожан и земледельцев, чтущих священный закон и богов и соблюдающих предписанные Ведами обряды.

И сам Маркандея в течение многих тысяч лет предавался благочестивым размышлениям, совершал жертвоприношения и подвиги умерщвления плоти. В награду он пожелал узнать тайну сотворения вселенной.