— Эй, — кричу, — Миська, иди-ка сюда!

А в ответ мне истошный вопль:

— Медведь, медведь!

Припустился я в малинник.

Смотрю — ни Микуськи, ни медведя. Вот тебе на! Я похолодел. Неужели зверь друга уволок в берлогу? Бабушка мне рассказывала такие истории. И слушать-то было страшно, а тут наяву!

Огляделся я, смотрю, черясы под деревом стоят, а дерево это не простое — две липы из одного корня выросли. Поднял голову и вижу: на одну липу Микуська карабкается, а на другую медведь. Да быстро так, только пятки сверкают у обоих!

Медведь первым добрался до верхушки, только ветка, видать, не выдержала и надломилась. Рухнул косолапый прямо на Микуську. Я и ахнуть не успел, как они оба с шумом и треском покатились кубарем к моим ногам. Медведь с рычаньем бросился наутёк, а Микуська с визгом понёсся в другую сторону.

— Постой, постой! — закричал я.

Не сразу Микуська остановился. Подошёл ко мне, а у самого глаза круглые, перепуганные, рот разинул и стоит столбом. Едва в себя пришёл.

А дня через три мы оба без смеха эту историю вспомнить не могли. Правда, в малинник тот больше не ходили. Ну его — там, оказывается, свой хозяин есть. Он тоже малину любит.