Ох, ну после того, как столь громкое название повторили столько раз, я даже смогу, наверное, его выучить.

— Вот, — многозначительно произнёс властный голос, — Не работает регенерация. Она в таком состоянии уже час. Возможно и дольше. И мы не можем определить расу.

— Расу? — искренне удивился маг-лекарь, подходя к кровати и замирая надо мной, — Это же… я о таком только в старинных легендах читал…

— Кто это? — снова требовательный вопрос.

— Человек.

— Но их не существует на Анхеле! — не выдержал глава стражи и влез в разговор, — Мы все читали сборник легенд в закрытой секции библиотеки, но я и представить не мог, что они не сказочные существа…

— В том-то и дело! Похоже, что наши данные устарели, — усмехнулся маг-лекарь, — Как она здесь оказалась? Откуда?

— А вот этого мы не знаем, — снова обеспокоенный голос главы драконьей стражи, — Утром её откуда-то притащил личным порталом Херальд-Альберт и… вот, что успел с ней сделать. Только не понимаю, почему не работает регенерация? Даже следы на запястьях от верёвок не сходят!

Возмущение в голосе дракона было искренним, как и осуждение действий арестованного Хера.

— Она была привязана? — этот вопрос я уже слышала сегодня, драконы слегка повторяются. Что в этом удивительного?

— Да, — короткий ответ уже от Императора.

— Что говорит?

— Ничего, — слегка разочарованно произнёс дракон, — Она не в состоянии что-то рассказывать. Напоил водой, и она смогла назвать своё имя, и только. Периодически теряет сознание от… боли.

Свежеприбывший дракон начал водить надо мной руками. Как оказалось, для первичной диагностики:

— Сильный ушиб мягких тканей лицевых мышц, сотрясение головного мозга, — начал перечислять маг-лекарь мой анамнез, — Повреждение мягких тканей на запястьях и руках, сильный ушиб мышц спины с многочисленными гематомами, а это похоже полосы от кнута, её … тут небольшое кровотечение, ноги тоже в сильных ушибах и гематомах.

Потом он напрягся и уточнил:

— Я, надеюсь, Ваше Императорское Величество, Херальд-Альберт, уже в тюрьме?

— Да! — рыкнул главный драконище, — Лучше ответь мне, почему регенерация не идёт?!

— А у людей нет регенерации! — просветил всю честную компанию маг-лекарь.

— Как нет?

— Что?

Синхронно удивились драконы.

— В этом было их основное отличие от других рас. Заживление идёт очень медленно и для его ускорения нужны или специальные лекарственные средства, или магия жизни, — снова пустился в объяснения дракон.

— Но человеческая раса была самой могущественной и сильной в плане магии, так говорится во всех старых легендах! Как она могла относиться к низшим расам, у которых слабая регенерация?!

— В этой человеческой женщине я не чувствую магии совсем, — снова огорошил всех маг-лекарь, — В любом случае, в старинных записях говорится, что регенерация была очень слабая. Всё! Не мешайте мне! Сейчас придётся лечить своим внутренним резервом…

Наступила какая-то многозначительная тишина. От рук дракона шло тепло, которое слегка гладило меня, убирая болевые ощущения, делая их более незаметными. Только холод внутри так и оставался, никуда не исчезая.

— Уф, — вздохнул устало дракон, — Это было сложно. Всё залечить не смог и придётся ещё несколько раз повторить сеансы, как только сам восстановлюсь. Буду наблюдать её и дальше. Вы позволите, Ваше императорское Величество, забрать пострадавшую к себе в лабораторию? Там за ней будет тщательное наблюдение.

— Нет, — категорически возмутился лекарскому предложению главный драконище, — Она будет находиться во дворце, в моих покоях и под моим личным присмотром.

Все притихли, осмысливая приказ.

— О человеке никому не слова! — снова властный приказ, — Нужно узнать, как она здесь оказалась и для чего.

— Я допрошу слуг! — голос главы стражи Берна, как его называл Император, я уже отличала, — Такая хрупкая малышка, а он с ней так обращался!

— Похоже, что проблемы с головой у Херальда-Альберта начались очень давно. Мало мне его политических интриг, так ещё и род Медных выродился…

— И кому достанется Касхенгладбах?

— Пока не решил, но выберу достойного дракона, способного нести ответственность за своих подданных, чтить законы предков, а не издеваться над… беззащитными!

Снова в голосе Императора послышалось рычание.

Меня аккуратно и даже нежно подняли на руки, стараясь лишний раз не тревожить спину. Но было всё равно больно, хотя, скорее всего, боль была уже фантомной, остаточной, и я застонала.

— Потерпи немного, Сокровище моё, — утешающе заворковал со мной Император, — Больше никто не причинит тебе боли, и не обидит. Обещаю!

А дальше наступило то самое долгожданное забытьё, о которых пишут в книгах.