— Не здесь.

— Олег, ты…

— Мама! Не! Здесь!

До дома мы добираемся быстро, но молча. Тишина в очередной раз оседает на мне все тем же липким слоем мерзкой слизи, которая давит на грудь и мешает дышать. Я не знаю, что мне говорить. Что тут скажешь? Только правду. Я этого не хочу. Мама у меня женщина из простых, а еще смелая и боевая — жизнь научила. Столько лет рядом с алкашем — по-другому и быть не может, но это не всегда хорошо. Я не хочу скандала, потому что ничем он не поможет — только хуже будет, это очевидно, но, боюсь, мама этого не понимает и не поймет.

А выхода будто и вовсе нет. Его просто нет! Сказать ей, что я влюбился в Алису? Это не вариант, она сразу почувствует ложь — снова, спасибо папочке. Мне придется рассказать правду, а потом думать, как локализовать ее последствия.

Твою мать. Я так устал об этом думать…

— …Ну короче вот так.

Выложил коротко и по сути. Мама сидит напротив на кухне, молчит, смотрит на свои руки. Думает. Пытается все уложить в своей парадигме понимания мира: для нее то это дикость. Заставлять какого-то человека встречаться, любить против воли! Для нее любовь — только настоящая, только по желанию. И если любовь — только верная, одна. Для меня тоже. Она меня этому и научила, как и тому, что в семье не изменяют — это больно. Я же рос совершенно в других условиях, по факту то: отец гулял и пил, а мама работала и терпела. Поэтому я знал, что у меня так никогда не будет, поэтому я всегда опирался исключительно на ее принципы, потому что правильные они. И что по итогу?

— Так, — говорит наконец она и кивает, — Значит…Степан Андреевич заставляет тебя с ней встречаться? Ты этого не хочешь?

— Мам, не…

— Олег, я задала вопрос!

Строгость моментально задавила все остальные чувства. Строгость и злость: вон, вижу, как глаза горят, и это плохо, поэтому пододвигаюсь ближе, сжимаю ее руки и хмурюсь.

— Мам, послушай. Выбора нет — он посадит Серегу.

— Он так сказал?!

— Он сказал, что помогать будет только при таких условиях.

— Но Сережа уже уехал!

— Срок давности не прошел, мам.

— И что это значит?! Ты что…теперь навечно повязан?!

— Алиса — ребенок еще…

— Чертова сука она, а не ребенок!

— Мам…

— Что?! Думаешь, она не знает?! — злобно усмехается она, — Да черта с два! Наверно папашку своего сама и подбила!

— Я не думаю, что она…

— Олег! Ну что ты как маленький?! Она с пеленок получает все, что хочет! Ту олимпиаду выиграла, здесь выиграла, поступила в университет без проблем! Да все папаша ее проплатил! Все это знают!

— Мам…

— Нет, нет, нет! Мой сын им не игрушка! Вот сейчас пойду и…

Уже встает, решительно так, поэтому мне приходится сжать ее руки сильнее и насильно опустить обратно на место. Теперь уже во мне просыпается эта фамильная строгость…

— Нет, мам, я со всем сам разберусь!

— Олег, но…

— Мам! Не влезай! Если не хочешь сделать хуже — просто не лезь! Я сам решу все эти проблемы!

— Ты решишь?! Как ты это решишь?!

— Твои скандалы — курам на смех! Ничем они не помогут, почему ты этого не понимаешь то, а?! Ты сделаешь только хуже! И все насмарку! — рычу, резко ее отпускаю и отхожу к окну, после сразу закуриваю.

Нельзя этого делать, особенно при маме, но я много курить стал, и сейчас — не исключение. Патовая какая-то ситуация…

А мама вдруг смягчается. Она подходит ко мне со спины, обнимает и шепчет.

— Олежа, ну все, все…не буду я скандалить.

— Это не поможет, ты должна наконец понять. И если ты думаешь, что мне это все нравится…

— Я так не думаю, но что ты будешь делать?

— Я пока надеюсь, что она остынет, и ей наскучит весь этот фарс.

— А если не наскучит? Вдруг она замуж за тебя захочет? Как же Алена, Олежа?

— Мам, ну не рви ты мне душу!

Повисает пауза, которая вызвана моим повышенным тоном и моими нервами. Снова знаю — кричать на маму последнее дело, но правда. Зачем она это говорит?! И мама понимает, что зря зашла на эту территорию, потому что обнимает сильнее и шепчет.

— Ничего, ты со всем справишься, мальчик мой.

— У меня есть идея, — произношу, а на кончике языка горечь, и я прикрываю глаза, совсем шепотом добавляя, — Но она мне совсем не нравится. Дерьмовая, знаешь? Прямо совсем.

— Какая?

— Не хочу говорить в слух. Тебе.

Молчит еще пару мгновений, а потом также тихо шепчет.

— Мы поговорим об этом всего один раз, Олежа. И никогда больше не поднимем эту тему, я тебе обещаю.

— Мам…

— Говори. Я все-таки жизнь прошла, могу посоветовать что-то.

— Это грязь.

— Постель?

Не отвечаю, но она понимает и пару раз кивает.

— Понятно. Как это поможет?

— Она девственница, боится, хочет после свадьбы только. Андрей говорит, что это может помочь.