И под конец долгой жизни превратиться в свою мать. Вечно обиженную, ненавидящую счастливых, презирающую своего кроткого мужа.

Мне показалось, что в жизни матери когда-то был выбор. И она всю жизнь жалеет о том, что его сделала. И я лишь часть ее сожаления. И отец тоже. И квартира, и старенький телефон, и дешевый крем от морщин на полке в ванной, который она с ненавистью втирает в свое рано постаревшее от собственного яда сожалений лицо.

— Дамир, — прошептала я, глядя ему в глаза с надеждой. — Я — простая девочка… Из… считай, рабочей семьи… Я не умею быть расчетливой стервой… Наверное. Я просто не пробовала… Я не умею вести бизнес. Я в этом просто ни черта не смыслю!

— А ты думаешь, что у нас папа бандит, а мама экономист? — усмехнулась Маринэ. — Они у нас вообще врачи! Так что это не оправдание. Если это — единственное, что тебя смущает, то я тебя расстрою. Все приходит с опытом.

Я смотрела на брата и сестру. А где-то, наверное, уходит мой поезд. И увозит в никуда совсем другую девушку. Зареванную, прильнувшую к окну.

Но я решила остаться. Призрак хронически- несчастной матери висел надо мной.

Если в детстве я испытывала огромную вину за то, что испортила маме жизнь. И всегда думала, как это исправить, то сейчас я понимала. Она сама во всем виновата. Это она так решила. И вины отца, а уж тем более моей вины в этом нет.

Я сделала шаг и скользнула в руки Дамира. Никогда я не чувствовала, чтобы сердце так сладко билось. Он ведь не обманывал. Он просто не мог сказать правду, не зная, что от меня ожидать… А вдруг я и правда, чтобы насолить ему растрепала бы по всему городу все, что я о нем знаю, а потом сидела бы, читала газеты и упивалась своей местью? Или продала бы все это подороже, как это делают многие девушки?

— Она запрещала мне видеть тебя, — послышался тихий шепот Дамира, а он провел рукой по моим волосам.

— А один идиот все равно орал, что жить без тебя не может. И даже прорвался в больницу! — недовольным голосом произнесла Маринэ.

Украдкой, я видела, как она подошла к памятнику. Лицо ее изменилось. Сейчас оно у нее напоминало лицо юной девушки. Наивной, большеглазой и…

Прижав два пальца к своим накрашенным губам, она осторожно приложила их к фотографии Вадима.

Этот жест тронул меня настолько, что на глазах выступили слезы.

— Ты чего, Аль? — тряхнул меня Дамир, видя, как я шмыгаю носом. — Алечка…

— Так! Завтра дебаты! — заметила Марина. — Завтра все решается. Завтра узнаем, что нарыл на тебя Алишер.

Я понимаю, что политика — это грязь. Я понимаю, насколько это опасно. И что теперь жизнь никогда не станет прежней. Нельзя будет просто так прогуляться по парку, сбегать в магазин, съездить к друзьям.

— Пока что я буду отсвечивать рядом с Дамиром, — произнесла Маринэ. — На права любовницы. Потом подучишься ты! Одновременно улыбаться, смотреть в оба и слушать внимательно, что происходит вокруг.

Дамир решил взять меня на руки, а я запротестовала. Будет неудобно.

— Итак, я думаю, начать с салона красоты! — заметила Маринэ. — Есть у меня один Все никак руки не доходят. Прибыль от него — мышкины слезы!

Я чувствовала, с каким опасением Дамир следит за каждым моим шагом. Но я — то у же привыкла к костылям.

— Завтра с утра я отберу у тебя твою невесту, — произнесла Маринэ, пока я с надеждой смотрела на Дамира. Тот развел руками. — Как раз поедем в салончик. А то у нас статусность страдает. Нет, конечно, девочка миленькая, но уж никак не жена губернатора! Пока что она смахивает на зареванную официантку.

— Маринэ просто резкая очень. Ты привыкнешь, — заметил Дамир, пока я смотрела на «любовницу».

У кого-то есть свекровь. А тут вместо матери — старшая сестра.

Я увидела, как Маринэ направилась к Алехану. Тот вышел из машины и нервно прохаживался рядом.

— Садись, — пригласил меня Дамир, открывая дверцу авто.

Я смотрела на то, как Маринэ садится в свою машину, как уверенно выезжает с парковки. Это сколько же силы в этой женщине!

Вещи, которые я собирала, снова вернулись в квартиру.

— Я был не прав, — произнес Дамир, когда я сидела на диване и пила кофе. — Семью не должна быть пиар — компанией. Поэтому я думаю, что свадьба будет тихой, скромной. Так, чтобы поменьше людей об этом знало. Так безопасней. Для тебя и ребенка. Свадьба будет после выборов. В кругу семьи.

— Забавно, а девушки хотят выйти замуж за депутата, чтобы была роскошная свадьба, лимузины, дорогое платье, — заметила я, понимая, что новый статус и новая жизнь накладывают некоторые ограничения.

— Ты расстроилась? — спросил Дамир. Он присел рядом. — Но дорогое платье никто не отменял! Просто поменьше народу, родственников так далее.