Шрифт:
В Артёме не поменялось ровным счетом ничего, каким я его помнила таким и остался. Это чувствуется во всем и тем более сейчас, когда я понимаю с кем он разговаривает.
– Я своего ребенка привезу к вам через пол часа!
Мой слух режет сказанная им фраза, но я влазить и перечить не собираюсь, потому что сейчас совершенно не до этого.
– Мне срать на то, что его нет на месте! Если Салтыков не приедет через пол часа, то уже завтра приходить некуда будет!
Орет в трубку так, что я на месте подпрыгнула. Мишка проснулся в этот момент и начинает плакать, поэтому Артем быстрым шагом направляется к колыбельке и берет сына на руки. Моего сына и даже разрешения не спросил.
Держит так бережно, словно для него ценнее ничего на свете нет. И тогда я задумываюсь о том, что бы было, если бы почти три года назад все сложилось немного по-другому.
– Собирай вещи и побыстрее, - сейчас голос Климова звучит тише, но это потому, что он сына первый раз видит. Я засматриваюсь на эту картину несмотря на то, что сейчас совсем не место и не время, - и сестру свою тоже собирай.
– Зачем тебе Ева?
– она в таком состоянии совершенно не сможет мне помочь. Ей бы пролежаться нужно и прийти в себя.
– Из того, что я видел, ее состояние оставляет желать лучшего. Пусть ее тоже осмотрят мои врачи.
Я стараюсь сейчас во всем на него походить. Холодный и рассудительный Климов очень хороший пример того, как нужно держать себя в руках.
Только с другой стороны он им посторонний человек, а у меня за каждого из них душа болит.
Пусть он и отец Мишке, но у Артема и близко нет тех чувств, которые есть у меня. Так что сравнивать нас бессмысленно. Да и мужчины вообще меньше подвержены панике.
– Жди меня здесь. Я пойду возьму документы.
– Какие? Они тебе не понадобятся, - Артем говорит это так, что я чувствую себя полной дурой, - это моя клиника!
– Откуда я знаю где и что твоё! Обычным людям нужны документы, - но он необычный, такой как Климов может все. Говорить ему об этом я не стала, только сцепила зубы и принялась собирать вещи.
Глава 16
Клиника может и его, а сменные вещи ребенку нужны свои. И игрушки, свое одеялко и подушка. Это все для того, чтобы Миша не нервничал, когда поймет, что оказался в чужом месте. Родные вещи успокаивают.
– Мы пошли в машину, - не дожидаясь ответа мужчина просто выносит моего ребенка сначала из комнаты, а потом из квартиры.
Это не наглость, это вопиющие поведение, которое я только сейчас спущу на тормозах потому, что Мишка разболелся и далеко не время для споров.
Сама бегу в комнату к Еве и принимаюсь собирать ее вещи. До того как я подниму ее слабенькую с кровати я должна быть полностью собранная, чтобы мы тут же спустились вниз.
Ева только что уснула и мне безумно жаль ее будить, но лучше, чтобы ее осмотрел врач. Я помогаю ей переодеться, и мы сразу же идем вниз.
– А мне что делать?
– спрашивает нянечка.
– Можете остаться и подождать нас здесь или можете идти домой. Только закройте за собой квартиру, а ключи занесите нам завтра.
Я не знаю какой вариант выбрала Светлана Владимировна, но мне и плевать по большому счету. Больше всего волнуюсь за детей и еще за то, что Климов сейчас один с Мишкой.
Он просто ушел и внезапно меня поразила неприятная мысль - что если он просто увез моего сына? Хорошо, что я даже испугаться не успела как мы с Евой уже оказались на улице и я увидела стоящую под подъездом машину Климова. Можно сказать, что я выдохнула.
Свежий воздух бодрит сестру, и она уже более уверенно идет самостоятельно к машине. Я помогаю открыть ей двери и сесть в салон на заднее сидение. Как раз рядом с Артемом и Мишкой, а сама бегу и сажусь спереди. Места на меня там не хватит.
Как только я пристегнулась машина с визгом срывается с места и несется вперед. Я то и дело спрашиваю мужчину о состоянии сына, который все так же мирно спит на руках своего отца.
– Температура есть, но я не врач, чтобы сказать какая именно. С того момента как мы сели она не увеличилась.
Его слова меня успокоили и тогда я переключаюсь на Еву. По лицу сестры видно, что ее подташнивает то ли от общего состояния, то ли от езды, но она держится как может.
– Все хорошо, не переживай, - успокаивает меня она, а я понимаю, что она так делает только в том случае, когда ей реально хреново.
– Открой окно и дыши в окно. Прохладный свежий ветер должен облегчить состояние.
Она делает так, как я ей говорю.
Если верить часам, то доехали мы за двадцать минут, ну, а если верить моим ощущениям, то плелись мы несколько часов.