Полоцкий князь гарантированно рассердится, когда узнает, что какой-то дан на его участке Двины быкует. Город-то большой, с реки видны и подол и крепость нехилая, значит дружина тоже есть и не малая. То, что корабликов боевых в поле зрения не наблюдается ни о чем не говорит, корабли можно в протоках попрятать.

Нет, не станет ярл в Полоцке пальцы гнуть. Пристанет и заплатит сколько положено, заодно про сарацинского купца вскользь поинтересуется. И узнает — ушел мавр. Ушел еще затемно…

Сам поражаюсь насколько я стал шарить в различных вопросах здешнего бытия и психологии. Учителя хорошие попались, земной им поклон…

Ушли мы недалеко, но с запасом. Поднялись вверх по Двине, так, чтобы с причалов и городских стен нас не видели да притулились к левому бережку. Ярл должен чувствовать себя комфортно и не переживать, что с Полоцка примчится подмога терпящему насильственное бедствие арабскому купцу. Пускай почувствует себя волком в овчарне, а мы ему в пасти отбойным молотком постучим.

Корабль у Хакстейна действительно интересный. Вроде и лодия типа тех, что Глыба со своими строгает, но и не лодия. Поуже да подлиннее чуток, все изгибы деревянного тела чуть более выраженные. Носовой фигуры нет, будто ее спилили, что вкупе с полосатым черно-белым парусом большего размера придает кораблю чудной вид. Хотя, есть у меня подозрения, что внешность и качества плавательных средств в этом мире сильно зависят от конкретного мастера их собравшего.

— Это — драккар, — авторитетно заявляет Стеген с затаенным трепетом в голосе. — Двенадцативесельный.

— Да ну? — ехидно восклицает Сологуб. — А мы думали даны тоже на лодиях по морям ходят!

Стеген не обращает внимания на подначку, прищурившись, продолжает впиваться взглядом в скользящий по речной глади корабль.

Драккар, пахари морей, великие северные воины, викинги… У меня аж кровь в жилах вскипела. Я почему то только сейчас осознаю, что нам будут противостоять те самые безжалостные морские хищники, наводившие ужас на всю Европу… Те самые ребята, которые втрое уступая числом, почти сумели захватить судно хозяина Зифата.

Урман присматривается получше.

— Гребут только четыре ряда.

Отлично, видать и вправду народу не хватает, чтобы усадить за все весла, берегут смену. Я прошу Джари отдать команду гребцам начинать свою работу — тянуть торговца прочь от затянутого осокой и камышом берега, выбирать на стрежень.

— Увидели! — констатирует радостный для Хакстейна факт Стеген. — Ходу прибавили.

Я кидаю многозначительный взгляд на Ольдара — датский ярл заглотил наживку!

— Все по местам! — рявкает неожиданно прорезавшимся баском княжич. Положение старшего обязывает руководить совместно продуманной до деталей операцией. — Налечь на весла!

Смуглокожие арабы из числа принадлежавших Зифату работников, поднимают на мачты сразу два косых острых паруса и поднявшийся с ночи ветерок стегает наш корабль с места в карьер.

Чувствуя как меня начинает потряхивать от прилива адреналина, лезу в грузовой отсек в один из палубных люков. Ко мне притискивается Жила. Кто с кем будет прятаться оговорено заранее с учетом габаритов людей в полном боевом облачении. Сколько там у данов на борту человек нам не видно — далеко, а вот на нашей посудине не должно быть никого лишнего. Только арабы, гребцы и Джари с Махдукаром. Живописный тюрбан индуса с торчащим к небу пером павлина заметен издалека и способствует притуплению бдительности. Спугнуть Пустую Берлогу блеском шлемов проще простого…

Гребцы изо всех сил налегают на весла. Все они получили оружие и готовы выкупить свободу ценой крови. Так что данам придется попотеть, чтобы нас настичь. Попотеть и подустать перед абордажем. Будет лучше, если у них заработают все весла…

Нет, тесновато нам с Жилой в грузовом отсеке. Мы полусидим, полулежим валетом в боевом железе и натянутых на головы шлемах. Ни сесть, ни лечь нормально не позволяют габариты встроенного в палубу ящика. Товар складывать самое оно, добра в шести таких ямах поместиться прилично. Его и было прилично, но весь товар арабов мы выгрузили на пристани и оставили под надежной охраной в портовом складе. Сейчас главное, чтобы конечности не затекли и не подвели в бою. Остается надеятся, что парни на драккаре поднажмут и догонят сарацинского купца быстрее, чем мы потеряем боеспособность. В том, что нас догонят я не сомневаюсь, задача поставлена и пять раз разжевана. Джари вроде бы все понял, обещал справиться. Еще он сказал, что после стычки с данами, когда он и Мхадукар своими героическим деяниями спасли жизни оставшимся членам купеческого каравана, они, члены эти, теперь слова боятся пропустить из того, что скажут два воина. Правда, Махдукар все больше помалкивает, зато Джари болтать горазд за четверых. Вот и сейчас на палубе, перекрывая всплески весел и шум ветра, царит его звонкий голос. Несколько коротких, быстрых фраз и ход нашего корабля заметно замедляется. Приказал приспустить паруса, не иначе. Должно быть даны отставать начали. Красавчик Джари Ибн Садуллай, пока все идет по плану, до славной драки и не менее славной награды осталось всего ничего…

И все же чертов Хакстейн сумел преподнести нам сюрприз.

Через некоторое время корпус нашего корабля содрогается от мощного удара, слышится сухой треск, будто в бочку со всего размаху всадили топор. Мне кажется, что сила этого удара кратковременно слегка приподнимает судно над спокойной речной волной. Тряхануло знатно и, судя по вектору приданного ускорения, нами овладели через филейную часть. Факт весьма неприятный и не слишком почетный. Видимо, ярл Хакстейн извлек урок из неудачного абордажа и решил больше не подставлять свой борт под весла коварных мавров, а пойти кратчайшим путем.