Хотите несколько примеров?

Если вы в данный момент беременны и знаете об этом, задержите на минуту взгляд на своих часах. Что произошло в течение этих шестидесяти секунд? А то, что за это время количество мозговых клеток вашего ребенка увеличилось на 250 000.

А хотите знать, какими возможностями будет обладать его маленький мозг в момент рождения? Его возможности будут в десять раз превышать возможности всех национальных архивов США. Что это значит в смысле интеллекта? Представьте, что вы живете в Чикаго. Когда рождается ваш ребенок, то английский будет для него таким же иностранным языком, как любой другой. А для ребенка, родившегося сегодня в Париже, иностранными будут как французский, так и все остальные языки. А вот затем происходит чудо. К трем годам, и безо всяких учителей, ребенок будет свободно владеть своим языком. Все компьютеры в мире соединенные вместе не смогут поддерживать свободную беседу на английском на том же уровне, что и трехлетний англоговорящий малыш.

В физическом смысле это еще одно чудо. Американская армия, как и большинство других армий мира, тратит миллионы долларов, пытаясь создать машину, которая была бы способна к прямохождению и, таким образом, могла бы путешествовать по любой местности. Однако, до сего дня не удалось придумать не только двуногую, но даже четвероногую машину, которая бы успешно справлялась с этой задачей. Поэтому, до сего дня наиболее мобильным родом войск остается пехота. Пехота пересекает пустыни, перебирается через канавы, форсирует реки, продирается сквозь джунгли и карабкается в горы.

Интересно отметить, что английское слово “пехота” - infantry, происходит от слова infant - ребенок.

Главная проблема состоит не в том, чтобы создать прямоходящую машину, которая бы имитировала движения человеческих рук и ног, хотя и это чрезвычайно сложная за дача. Главное - в изобретении контролирующего механизма, который бы управлял прямоходящей машиной. Аналогичный механизм, управляющий супермобильным человеческим телом, называется человеческим мозгом.

Мобильность и интеллект связаны самым непосредственным образом, и особенно важна эта связь в раннем детстве. У человеческих существ потребность двигаться стоит на втором месте после потребности дышать. Движение - это фундамент для всех других человеческих способностей.

Способность двигаться; возраст, в котором нам разрешают двигаться; виды движения - все это играет важную роль как в жизни самых различных обществ - от первобытных культур до современных цивилизаций - так и в жизни отдельных индивидов внутри того или иного общества. Обо всем этом мы расскажем дальше.

Если подвижность играет такую важную роль в нашей жизни и культуре, почему же мы не уделяем ей больше внимания? Чей-то злодейский умысел здесь явно ни при чем - мы просто и сами не знаем ответа на этот вопрос.

Но тогда каким же образом сотрудники нашего института пришли к своим выводам на этот счет? К моменту окончания второй мировой войны мы еще не имели даже самых туманных представлений о том, как сделать детей физически, интеллектуально и социально совершенными. И если бы кто-нибудь предложил нам этим заняться, мы посмотрели бы на него как на сумасшедшего. Впрочем, то, чем мы решили заняться, в глазах окружающих делало в то время сумасшедшими нас самих.

Мы попытались лечить детей с мозговыми травмами, начиная от самых серьезных, сопровождавшихся параличом, слепотой, глухотой, немотой и идиотизмом; и кончая минимальными - проблемы с движением, речью, зрением, слухом и обучением. Некоторые дети обладали полным набором этих проблем, иные - только одной.

Мы решили, что должны для них что-то сделать, должны помочь им стать такими же здоровыми, как остальные дети - и именно этой проблеме мы посвятим свою жизнь.

Впрочем, некоторые люди пытались решить эту проблему еще до второй мировой войны. Но им приходилось заниматься этим чуть ли не подпольно, поскольку отношение к таким проблемам практически не изменилось со времён Христа.

“Боже, кто совершил грех - этот человек или его родители - и почему он родился слепым?”

Даже в нашем веке, если какой-то человек пытался взглянуть на это дело иначе, он сталкивался с тем же осуждением, с которым столкнулся Христос, успешно исцеливши слепого.

Непосредственно перед самой войной доктору Тэмплу Фею, основателю современной нейрохирургии, и его сотрудникам, удалось изменить отношение к этой проблеме. Благодаря их работе мозговые травмы стали рассматриваться как физические травмы, а не как врожденное наказание за ранее совершенные кем-то грехи.

К моменту начала войны, согласно господствующему мнению, мозговые травмы продолжали считаться неизлечимой болезнью, хотя некоторые жертвы таких травм иногда можно было сделать более или менее жизнеспособными инвалидами. Нам этого показалось явно недостаточно.

Чем превращать нежизнеспособных инвалидов в жизнеспособных, бесконечно лучше вообще избавлять их от инвалидности. В конце сороковых годов такой вывод все еще казался еретическим.

С чего же нам следовало начать?

Если мы собирались излечивать детей с мозговыми травмами, то нам следовало прежде всего разобраться в понятии “нормальный ребенок”. И, хотя это выглядит невероятно, однако никто не знал, что это такое!

Арнольд Геселл, Луис Бэйтс Эмс и Фрэнсис Илг, а также их йельская группа, предприняли первое серьезное исследование того, что из себя представляет нормальный ребенок, что он может и чего не может в том или ином возрасте. Это исследование стало классическим и мы использовали его результаты в качестве базиса наших собственных исследований, которые продолжаются и по сей день.