– Что такое клятва верности?

Эйден встал как вкопанный и удивлённо уставился на меня.

– Ты это от кого услышала?

– Стражники сказали, что хотят принести нам с Ля какую-то клятву верности. – пожав плечами призналась я, продолжая чистить зубы. – Мы спросили хорошо это или нет, они сказали, что хорошо. Но что-то неладное я почувствовала.

Эйден схватил полотенце и резко направился прочь из ванной.

– Ты куда? – удивлённо крикнула я вслед, но тот как был в одних ночных штанах, с голым торсом, босиком, направился прочь из комнат.

Я, решив, что стражников нужно спасать, быстро умылась и побежала следом. Надев большой фиолетовый халат, открыла двери и подбежала к Эйдену, который беседовал с вторым эльфом и стихийником.

– Ты чего убежал?

– Родная, ты как за один день умудрилась так впечатлить стражу, что они уверенно заявляют мне о клятве?

– Чего? – удивлённо спросила я и уставилась на охранников. – Вы же сказали, что это хорошо. Что всё нормально…

– Крошка, это как раз-таки хорошо. – весело пояснил Эйден и обратился к стражникам. – Все шесть?

– Да, ваша светлость. – хором ответили стражники.

– Так. – начала я. – Второй эльф, стихийник. Чего я не знаю?

Эйден рассмеялся и удивлённо смотрел на меня:

– Второй эльф и стихийник? Ты их так называешь?

– А как мне их называть, если они имена не говорят?

– Родная, ты просто нечто. – смеясь заявил Эйден, уводя меня обратно в комнату и уходя, обратился к стражникам. – Будете личной охраной, завтра с королевой поговорю, раз клятву произнести собрались.

После чего, продолжая смеяться, Эйден закрыл дверь и повёл меня в спальню, на ходу снимая кольцо.

Я сняла своё, повесила халат в шкаф и улёгшись, принялась ждать объяснений. Эйден загадочно улыбаясь молчал.

– Чего молчим? – не выдержала я.

– Крошка, не знаю, как ты это сделала, но клятва верности – это серьёзно.

– Насколько серьёзно?

– Произнесут клятву, потом небольшой ритуал и всё. Они будут вынуждены защищать тебя и охранять ценой собственной жизни до смерти. У нас в замке не больше десятка стражников клятву королеве принесли, и то после десятков лет служения. А вы с Ля за один день умудрились шестерых получить.

– Так, я не поняла сейчас. Что значит ценой собственной жизни?

– А то и значит. После клятвы они подчиняются лишь тебе. Милада произнесла клятву и до конца своих дней служит Круэльзу. Если на него нападут, она скорее сама умрёт, чем даст его в обиду. Они больше не будут принадлежать ни королеве, ни мне. Будут служить до конца дней вам и защищать. Даже если вы ни принцессами, ни королевами не станете. Даже если в верхний мир уйдёте жить, они с вами пойдут. Если решат перестать следовать клятве, умирают на месте.

Я слушала напарника, поражаясь всё сильнее с каждым словом, но дослушав до конца, выдала лишь удивлённое:

– Чего?

Эйден улыбаться и не переставал, но помимо радости, я также чувствовала гордость, чего абсолютно не понимала.

– Ты хочешь сказать, что они к нам привязаны будут?

– Нет, не совсем. – продолжил Эйден. – Вообще, через какое-то время вы сможете их отпустить, если захотите. Сами они уйти не смогут никогда. Будут подчиняться любому приказу безприкословно. Поздравляю, видимо вы действительно их поразили.

Я подскочила с постели, схватила халат, набегу надела, и вышла из комнат.

– Совсем с ума сошли? – орала я на стражников. – Какая клятва? Какое ценой собственной жизни?

Эйден приоткрыл дверь и смеясь выдал очевидное:

– Родная, ты кольцо опять забыла. Пошли уже спать, завтра разберёшься и всех накажешь.

– Я слушаю. – смотря лишь на стражников и не обращая внимания на напарника, заявила я. – Говорите – это прямой приказ. И только попробуйте быть статуями, смотреть исключительно на меня!

– Ваша светлость. – уверенно начал второй эльф, опустив взгляд на меня. – Вы за один день помогли двум сиренам, трём феям, наказали двух артефакторов и безвозмездно помогли моей дочери, что было для вас самым обычным делом. Произнести клятву для нас не бремя, а честь.

– А без клятвы нас охранять не судьба? Сложно что ли? Эйден сказал про «охранять ценой собственной жизни» и «следовать за нами хоть в верхний мир», мне такого счастья не надо. Уж лучше будьте свободными!

– Со всем уважением, ваша светлость, это решать нам. – заявил стихийник.