– Эй! В тюрьме не принято спрашивать про это, – резко оборвал

Крис.

– Зря я тебе это сказал. Другой бы давно тебе намылил шею.

Просто я забылся. Я тут уже третий раз. А я в тюрьму сел первый раз

из-за своего кузена. Не моя вина, что он толкал наркоту школьникам.

Меня и близко там не было, мы с ним похожи просто очень.

Крис догадался, что его сокамерника первый раз взяли за нарко-

тики, которые он толкал школьникам среди белого дня. После того, как в 1986 году приняли новый федеральный закон, пересмотрев-

ший сроки заключения за сбыт и распространение наркотиков, коли-

чество темнокожих в тюрьме выросло в геометрической прогрессии.

В основном темнокожие сидели за сбыт наркотиков и мелкие огра-

бления, сроки у них были не столь велики, но каждый из них уже

успевал отсидеть по паре раз.

– Второй раз я тоже не был виноват. Это брат подбил меня огра-

бить парикмахера. Самое обидное было, что мы его так и не ограби-

ли. Мало того, нам приставили пушку к голове, так еще по полгода

за хулиганство впаяли. Мне полгода, а брату четыре месяца. Еще и

парикмахер отобрал цепку, которую я тогда стащил из лавки. Откуда

мы могли знать, что у него был дробовик в машине? Мы и так в шта-

ны наложили, а он нас еще и копам сдал. Ты не подумай, я не нало-

жил, а вот братец дал греха. Что за время было тогда? Я так скучаю

иногда по тем временам…

– А в третий раз? – с широкой улыбкой спросил Крис.

– А? В третий раз, что?

80

– За что ты сел сейчас? – стараясь сдерживать смех, переспро-

сил Крис.

– Не принято вообще-то спрашивать, не забывай. Я сам расскажу

как-нибудь, а теперь давай, ложись, спи. Нам завтра с тобой стоять

целый день на солнце.

* * *

Первые месяцы пролетели так незаметно быстро. Монотонный

режим, который был в тюрьме, до автоматизма выработал у Криса

исполнение всех команд: подъемы, проверки, построения, походы в

столовую, на работу, сон, душ, отдых на улице в выходные. В тюрь-

ме не так много дел, которыми можно было занимать себя, чтобы

убивать время. Поэтому ранней весной время словно привязали за

резинку, которая оттягивалась и сопротивлялась дальнейшему дви-

жению.

За все это время, которое парень отсидел, никто из его близ-

ких так и не откликнулся. Это еще больше пугало Криса. Он и правда

поверил в то, что Кристину и Майкла могли запугать, раз они дали

свидетельские показания против него. Кристине незачем было ри-

сковать, ведь последнее, что у нее осталось –это не родившийся

еще ребенок от Ральфа. А вот Майкл, возможно просто струсил. Той

девчонке и дела не было до Криса, она его вовсе не знала, зачем ей

объявляться? Этими мыслями Крис загонял себя в тупик, где стано-

вилось панически тяжело. Он не хотел верить в это, отталкивал себя

от этих мыслей, которые лезли в голову, как паразиты.

Время потихоньку шло изо дня в день. Парень совсем уже не

знал, чем бы заняться, с кем поговорить. Потом время начало дер-

гать его нервы буквально каждый час. Крису не помогали даже сига-

реты, которые он курил крайне редко с очень большим удовольстви-

ем. Мысли о том, что придется провести в заключении остаток всей

81

своей жизни, сломали дух молодого парня. Крис опустил руки, он

перестал общаться с Бакстером, его вид стал потрепанным. Словно

в первый день, когда он попал сюда. Надежда угасла в его сердце.

Выходные дни были некими красками в этом сером царстве. Все

занимались своими излюбленными делами. Крис пару раз пытался

пойти поиграть в баскетбол, но при виде разбитых лиц и постоянных

разборок на площадке его желание улетучивалось сразу. По выход-

ным он охотно общался с Сэмом, который всегда угощал его парой

сигарет при встрече. Крис не навязывался и никогда не клянчил у

него что-либо. У него не было денег на то, чтобы купить себе целую

пачку. Сэм умел все достать в тюрьме. Ходили слухи, что он мог при-

вести даже женщину, но никто этот слух так и не подтвердил. Сам