– Молодец, – подумала я, – заботится о своей подвыпившей даме. – И тут же меня охватила досада. – Людям нечего делать, решили развлечься разговорами, а у нас времени до заката и полной темноты осталось совсем немного.

Я продолжала кивать, не отвлекаясь от процесса. Но постепенно то, о чем она говорила нам, заставило меня все чаще смотреть в ее глаза.

– Я уже второй год наблюдаю за вашей работой и восхищаюсь вашим упорством, – говорила англичанка. – Это так красиво! Я наблюдаю, как старая потрепанная лодка преображается под вашей рукой. С каким упоением вы украшаете ее. Смотреть на вашу работу – это настоящая медитация. Можно спросить, зачем вы это делаете?

Тут же в сознании быстро пронеслась история моей лодки приключений. Как несколько лет назад я открывала для себя свободу. Как мечтала сделать образовательные путешествия для детей и знакомить их с культурой и искусством народов мира. Как никто, кроме Камиллы, на всем побережье не верил в мой проект, как надо мной посмеялся владелец гестхауса, другой владелец дал гнилую фанеру, третий скептически предложил попробовать устроить просто приключение на лодке, не декорируя ее сказочно. А если пойдет, то уже вложиться в это, и главное – разместить на лодке свой бренд. Как я, работая преподавателем по всему побережью во всех детских садах, заработала сама на краску и прочную фанеру для изготовления сказочных существ и декорировала ее. И как наконец лодка поплыла с детьми, музыкантами и актерами к необитаемым островам, омываемым чистыми теплыми водами реки. И совершенно неожиданно для меня эта лодка стала приносить хорошую прибыль и мне, и владельцу лодки Чанду, – он стал зарабатывать в несколько раз больше, став самым известным лодочником на Чапоре. А я смогла на заработанные деньги легко летать в любую страну. Все это быстро пронеслось воспоминанием, а женщине я ответила, не отрываясь от покраски:

– Работая на концертных площадках, в театрах, я рассказываю сказки с музыкальным сопровождением. Дети, сидящие в зале, могут только слушать и представлять в своем воображении что-либо. На этой лодке со мной плавают музыканты из разных стран мира! А дети сами становятся греками, египтянами, индейцами и проживают свою музыкально-мифическую реальность всеми органами чувств, и тогда это не забывается. Ведь это уже часть жизни ребенка. И это приносит нам много счастья! И всем, кто с нами плавает!

– Как хорошо, что вы так рано это поняли! В таком юном возрасте осознали самые нужные истины, ради которых и стоит жить! – восторженно воскликнула женщина.

– Мы уже давно не юные, – улыбнулись мы.

– Я, к сожалению, слишком поздно это поняла, – грустно сказала она. – И возможно, не поняла бы, если бы не болезнь. Я была ученым-биологом, владелицей фирмы и журнала. Я стремилась к власти, деньгам, славе. У меня было очень большое эго. Мы занимались генетикой. Но несколько лет назад я заболела. Это редкая болезнь, мало кто выживает. Мышцы постепенно атрофируются, и человек совсем перестает двигаться.

Я не смогла продолжать заниматься своей работой. Могла только лежать, – даже шевелить руками было сложно. Постепенно перестало слушаться все тело, я уже не имела возможности контролировать мочеиспускание. Да я ничего не могла контролировать! Я просто лежала и чувствовала, как стремительно приближается конец моей жизни.

И тогда я стала понимать, что мне в этом мире ничего не принадлежит. Ни ученые степени, ни фирмы и журналы, ни имущество, ни даже мое тело!

Я умирала и видела, как бы со стороны свою жизнь, борьбу за крутизну и свое огромное эго. И мне было так темно! Я оказалась будто в черных тучах и невероятно хотела света! И я стала молить о свете! Я чувствовала себя маленьким зернышком, ищущим свет.

Поняв, что спасти меня может только чудо, я стала искать способы исцеления, нашла учителя, который побудил думать позитивно, научил сосредотачиваться на дыхании, представляя, что я наполняюсь светом, беседовать с клеточками тела. И стали происходить чудеса – мышцы снова стали меня слушаться. Не сразу, постепенно. Сейчас мне лучше, я могу двигаться. Я не знаю, что будет дальше, чем я буду заниматься… Я пока только зерно, я не цветок.

И я смотрю на эту лодку – на красную нижнюю, будто страдающую ее часть, и вижу свою судьбу, этот мой материальный эгоистичный мир, в который я была погружена. А желтая верхняя половина лодки – это выход из тьмы. Я вижу в этом мой поиск настоящего, подлинно доброго и прекрасного. Наблюдая за вашей работой, я вижу свою жизнь, и узоры вашей лодки дают мне надежду, что я зернышко, уже прорастающее в свет. Спасибо вам за ваш труд! Счастливые дети, которые у вас учатся. И я тоже сейчас ребенок…

Нам ничего не принадлежит в этом мире… Нам принадлежит целый мир…

Она говорила, и глаза ее были полны слез.

Я уже не могла безмятежно водить кисточкой, рука моя начала подрагивать, а потом замерла, и я больше не отрывалась от ее глаз. Ее удивительно красивое, благородно-печальное лицо при воспоминании о былой карьере вдруг изменило выражение, и на миг я увидела совсем другую личность – властную, жесткую, гневную, от которой хотелось отшатнуться, но эта тень быстро растворилась, и передо мной появился другой, потрясающе красивый человек. Ее голубые глаза, полные глубины, грусти, небесной тоски, завораживали беспредельностью вопросов и надежды.