– Муж в своём кабинете убирался сам.

– Интересно, – пробормотал Наполеонов, он тоже по мере возможности сам убирался в своей комнате, но ведь он не великий актёр и не владелец загородного дома.

– Видите ли, – проговорила тем временем вдова, – у великих людей есть свои странности.

Наполеонов понимающе кивнул.

– Артуру казалось, – продолжила Снежана, – что аура его кабинета должна быть нетронутой.

Следователь снова кивнул и невольно вспомнил свой кабинет, в котором кто только ни топтался…

– Снежана Эдуардовна, вы не помните, время встречи с сыном назначил ваш муж или его предложил Сергей?

– Муж, – уверенно ответила женщина.

Наполеонов поднялся.

– Вы уже уходите? – удивилась вдова.

– Да, я узнал то, что мне нужно, спасибо за воду.

– Не стоит, – слегка смутилась она и тут же добавила: – Сергей и Лида очень волновались, когда приехали к нам. А потом они оба были бесконечно расстроены.

– И жена Сергея?

– О да, и на Лиде, и на Сергее просто не было лица. Неужели вы не заметили?

Следователь если и заметил, то посчитал это естественным, ведь они только что узнали о смерти близкого человека. «С ними я ещё успею поговорить», – подумал Наполеонов, не отвечая на вопрос вдовы, простился с ней и покинул дом.

С обслугой он сумел поговорить в день убийства. Горничная, кухарка, домработница, водитель и садовник в один голос заявили, что Артур Владимирович и Снежана Эдуардовна жили душа в душу. Поэтому пока к ним больше не было вопросов.

На следующее утро у следователя была назначена встреча с дочерью Дарского, и он попытался морально к ней подготовиться.

Увидев Алевтину Дарскую входящей в свой кабинет, он невольно удивился тому, как дочь похожа на отца – тот же орлиный профиль, тонкие, иронично поджатые губы, ясные серые глаза и густые каштановые, довольно коротко подстриженные волосы.

– Вы вызывали меня? – спросила она, прикрыв за собой дверь.

– Да, присаживайтесь, пожалуйста, Алевтина Артуровна, – Наполеонов указал ей на кресло напротив себя.

Женщина молча села. Наполеонов наблюдал за её бесстрастным лицом и мысленно недоумевал.

– Я, следователь, Александр Романович Наполеонов, расследую дело об убийстве вашего отца.

Она коротко кивнула.

– И очень рассчитываю на вашу помощь, – проговорил он как можно мягче.

– Боюсь, что я ничем не смогу вам помочь, – ответила Алевтина Артуровна.

– Но…

– Дело в том, – перебила она его, – что я не виделась со своим отцом два года.

– Совсем? – не поверил следователь.

– Если не считать его лица, мелькающего в телевизоре, – грустно улыбнулась она.

– Я слышал…

– Да, вас уже, вероятно, проинформировали, – снова перебила она его, – что мы перестали общаться с отцом с момента его женитьбы на Снежане.

– В жизни бывает всякое, – проговорил Наполеонов, – близкие люди ссорятся, потом мирятся, прощая друг друга.

– Предательство простить нельзя, – твёрдо произнесла Алевтина Артуровна.

«Сегодня ты изменил жене, а завтра – Родине!» – невольно вспомнилось Наполеонову. Утверждение спорное. Но вступать в дискуссию с Дарской следователь не собирался. Вместо этого он спросил:

– Как вы думаете, кому была выгодна смерть вашего отца?

– Снежане, – ответила Алевтина Артуровна не задумываясь.

– Почему вы так считаете?

– А вы прочитайте завещание отца, и вам всё станет ясным, – отрезала Дарская.

– Вы хотите сказать, что отец лишил вас наследства?

– Не хочу сказать, а говорю это, – уточнила она с ироничной усмешкой.

– Он сам сказал вам об этом?

– Нет, он ничего мне не говорил.

– Но тогда…

– Зная натуру отца, нетрудно предсказать его поступки, – в который раз перебила его Алевтина Артуровна.

– И какова же была эта натура?

– Отец очень любил себя, был о себе высокого мнения и не терпел, если кто-то оценивал его поступки негативно.

– Понятно…

– К тому же, – добавила Дарская, вздохнув, – отец был безумно влюблён в эту молодую хищницу.

– Вы считаете, что Снежана вышла замуж за вашего отца из-за денег?

– А из-за чего же ещё девушка может выйти замуж за старика? – грустно усмехнулась Алевтина Артуровна.

– Ну…

– Только не говорите мне о большой платонической любви.