Мои глаза наполнены почти всегда печалью, скорбью, жаждой искупления, потому что я всегда вижу взгляд Младенца. И только чистые глаза Лили способны притупить этот взгляд, она – моё будущее. Когда я смотрю на неё, в моих глазах начинает светиться любовь, а даже глубокая печаль не может победить свет любви. Лили видит, что я оживаю рядом с ней, и в ответ начинает светиться её душа, значит, я – её будущее.

Проходили дни, и с каждым днём мы всё ближе были друг к другу. И как-то само собой получилось, что научный работник стал жить в корпусе с ребятами, а я стал жить с Лили. Так было удобно всем. Научный работник вносил радость в жизнь ребят. Отношения Тома и Манго-10 не улучшались, и чтобы обстановка не накалялась, его присутствие было необходимо для всех. Лили тоже нельзя было оставлять одну в корпусе по элементарным правилам безопасности, и я был счастлив, что они существовали, и что я могу быть рядом с ней. Лили тоже была не против моего близкого соседства.

И наступил тот день, точнее, та ночь, когда она пришла ко мне. Я не способен был решиться прийти к ней первым, потому что не считал себя достойным решать её судьбу. Она это поняла и сделала выбор сама. Добрая, мягкая, но и смелая, когда нужно, Лили. И мой мир наполнился любовью и счастьем. Когда я обнимал и целовал её, а она обнимала и целовала меня, то я забывал обо всём, где мы находимся, что будет с нами, и даже глаза Младенца не смотрели на нас.

Том сразу всё понял, ничего мне не сказал, но по всему его цветущему виду было видно, что он счастлив за нас. Манго-10 с хитрецой, но молча, на нас поглядывал, и я чувствовал, что он мне завидует. Бортмеханик на наш союз смотрел легко философски – каждому – своё. А сотрудник действительно больше всего любил науку, но я надеялся, что это у него временно.

Я никогда никого так не любил раньше, как Лили. Она была совершенством. Её чувства ко мне были глубоки и чисты, а ласки чудесны. Мне не терпелось оказаться с ней наедине, а ей – со мной, чтобы улететь вместе на воздушных волнах любви подальше от ледяной планеты, повседневных забот, тягостных ожиданий и глаз Младенца.

Но не могло всё так долго продолжаться. Через четыре с половиной месяца профессор сообщил, что скоро прилетит большой космический транспорт на станцию. И на нём мы полетим обратно на Марс. Там нас встретят надёжные люди, обеспечат полную безопасность и помогут обустроить дальнейшую жизнь.

– Наконец, – радостно сказал Том, – я что-то устал от Европы.

– Да, засиделись мы тут, – подхватил бортмеханик.

– А как на счёт денег? – спросил Манго-10.

– Вам выплатят на Марсе приблизительно полмиллиона, – ответил руководитель.

– На всех?

– Да. И это единая выплата.

– Но это мало за 200 килограммов золота, – недовольно сказал Манго-10. По его расчётам лично ему должно было перепасть около миллиона.

– Цены на золото не высоки на данный момент – это раз, сделка нелегальна, значит, покупатель тоже рискует и поэтому ставит условия – это два, вам обеспечат полную безопасность, значит, изменят личный биокод, помогут выбрать новую профессию, место жительства или что-то ещё, в зависимости от ваших пожеланий, что не так просто – это три.

– Я согласен лететь, – сказал я, чтобы освободить профессора от ненужных объяснений, – нельзя тут вечно сидеть и ждать хороших условий, можно потерять всё.

– Я тоже, – сказал Том.

– Бортмеханик посмотрел на всех и тоже согласился со мной и Томом. Всё было ясно. Манго-10 понял, что его мнение уже ничего не значит, и, не скрывая злости, ушёл в свою комнату.

– Вопрос решён, готовьтесь к отлёту, – профессор пошёл к выходу. Проходя мимо меня, он негромко сказал, – Лексис, я хотел бы с тобой ещё кое-что обсудить, не прокатишься со мной.

Я надел комбинезон и вышел вместе с ним из корпуса. Мы сели в бот.

– Осмий попадёт туда, куда следует, – начал разговор профессор. – Я сам не знаю всего, но чувствую, что всё будет правильно. А тебе просили передать благодарность. Они понимают, что денежная компенсация небольшая, просто больше нет, но приложат максимум усилий для твоей безопасности и твоих сослуживцев.

– А кто эти люди? – спросил на всякий случай я, конечно, не ожидая точного ответа.

– Не знаю, но могу сказать, что разумные и ответственные люди. За них ручается один мой очень хороший друг, тоже учёный. – Меня удовлетворил такой ответ, и профессор продолжил. – Научно-исследовательский транспорт прилетит через неделю, разгрузка, погрузка, и через три дня улетит назад. На нём повезут вместе с другим грузом и осмий. Сейчас мы слетаем в наше укрытие, и ты мне поможешь его загрузить.

– Спасибо вам, профессор, – ответил я.

– Пока рано благодарить, когда будешь в полной безопасности, тогда и поблагодаришь. Кстати, какие планы у тебя на будущее? – непринуждённо спросил он, ускоряя бот, но я почувствовал, что этот вопрос был важен для профессора, ведь он отец Лили, и, наверное, о многом догадывается.

– Я хочу вернуться на Землю и найти какую-нибудь спокойную и полезную работу, – я замолчал, обдумывая, как же тактичнее сказать ему, что я люблю его дочь и хочу, чтобы она полетела вместе со мной. Профессор тоже молчал, только понимающе кивал головой.

– И я хочу увезти с собой Лили, – неожиданно прямо, даже резко произнёс я. Профессор был спокоен и совершенно не удивился известию, что у нас с Лили есть близкие отношения, и моей прямоте.

– А что думает она? – просто спросил он.

– Я ещё конкретно её об этом не спрашивал, но думаю, что она согласна.

– Конечно, согласна, – вздохнув, сказал руководитель.

Я удивлённо посмотрел на отца Лили. Но почему так получается, что профессор чаще удивляет меня, чем я его. Что он знает всегда больше, чем я думаю о нём.