Насчёт пулемёта я спорить не стал, а вот касательно гранат упёрся рогом.

— Сам кидать буду!

— Ладно, — сдался подпоручик. — Посмотрю, что можно сделать. Лопат лишних нет, попробуй с пограничниками на этот счёт поговорить. Вдруг помогут.

Ну да, ну да! Вот так сослуживцы по щелчку пальцами лопатами и завалят!

Если Водолей и заметил промелькнувшую у меня на лице гримасу, то виду не подал и сказал:

— А бинокль дам. Есть один. Пошли кого-нибудь, боеприпасы и бинокль выдам.

— Прокоп! — позвал я.

— Здесь! — тут же отозвался боец.

— Нет, обожди, — передумал я и велел приблизиться скаутам. — Антон, Михаил, идите за патронами для отделения. И, господин взводный, сколько на пристрелку оружия выделить можно?

— Нисколько! — отрезал тот. — И думать забудь!

— Надо же мне знать, кто из них на что способен!

Подпоручик нахмурился, но всё же разрешил:

— Три патрона на человека. Не больше! И предупреди заранее, когда стрелять соберётесь.

Он удалился, скауты потопали следом, и тогда не сдержался Прокоп.

— Ваше бродие, за патронами мог бы и я сходить! Стал быть, не надорвался бы!

Работать лопатой ему определённо не хотелось, но, если уж на то пошло, на него у меня были совсем другие планы. Показался он мне, даже несмотря на некоторое косноязычие, товарищем ушлым, вот я и вручил ему кайло.

— Иди к зенитчикам, предложи обменять на две лопаты. У них почва каменистая, им нужнее. Если упрутся — соглашайся на лопату, но тогда стребуй ещё пилу до конца дня. А лучше договорись, чтобы пару сосен для нас свалили, сучья обрубили и на брёвна напилили.

— Будет исполнено, ваш бродие!

— Стой! — крикнул я уже вдогонку. — Ещё найди прапорщика Аспида, попроси подойти, если вдруг время свободное случится!

Я бы и сам к нему сходил, да только опасался новобранцев без надзора оставить. Мало ли что им в голову взбредёт, а мне потом отвечать. Ну его к лешему.

Единственной лопатой бойцы работали по очереди, да ещё один человек переводил дух после трудов праведных и заодно стоял в охранении, а остальные под моим присмотром заряжали, приводили к бою и разряжали свои винтовки в положении лёжа. Лучше всего это получалось у добровольца с подбитым глазом и деревенского крепыша, вроде как способного попасть в ростовую мишень за две сотни метров. Успехи остальных не радовали. Велел им даже штыки отомкнуть, дабы сами не напоролись и соседей не проткнули. Случайных выстрелов так и вовсе разве что чудом избежать удалось.

— Да не суйте вы по одному! — не выдержал я. — В обойму вставляйте, не ленитесь!

— И чего ради так упахиваться? — недовольно пробурчал один из отстающих, определённо державший винтовку второй или третий раз в жизни.

— По лопате соскучился? — немедленно поинтересовался я, выждал немного и повысил голос: — Не слышу ответа!

— Никак нет, господин вахмистр! Не соскучился!

— Вот и занимайся! Тяжело в учении, легко в бою!

Не могу сказать, будто я так уж рассчитывал на то, что из тренировок выйдет большой толк, но пока бойцы заняты, им не до дурных мыслей, прекрасно это по курсам помню.

— Демид, твоя очередь копать! — объявил я, и возившийся с винтовкой легионер скорчил недовольную гримасу.

— Я добровольцем записался не для того, чтобы землю рыть! — выдал он. — Я в армию пришёл с врагами республики биться!

Деревенские на это заявление вроде бы никак не отреагировали, но мне почему-то показалось, что ответа они ждут едва ли не больше самого добровольца. Возник даже соблазн разрешить дело рукоприкладством, благо в собственных силах я был целиком и полностью уверен, но так и самому пулю в спину словить недолго, поэтому горячиться не стал.

— До сражения с врагами ещё дожить надо, — пожал я плечами. — И тут уж даже не знаю, вражеских снарядов тебе опасаться надо или того, что Антоша с Мишаней отведут за кусты по душам поговорить, пока я отвернусь.

Демид всё понял верно, разрядил винтовку и отправился рыть траншею.

Выходит, не безнадёжен.

Скауты вернулись с двумя ящиками — деревянным и жестяным, ещё принесли армейский бинокль, один из окуляров которого оказался разбит.

— Это не мы, — сразу предупредил длинный Антон. — Это фельдфебеля бинокль.

— Как миной накрыло, так и вот… — добавил его товарищ Михаил.

Я махнул рукой, повесил бинокль на шею и снял крышку деревянного ящика. В том обнаружился запаянный цинк на триста патронов и ещё дополнительно к нему положили четыре бумажных пачки. Каждая содержала в себе по три уже снаряжённых обоймы, а, значит, выделили нам по сорок патронов на винтовку. Плюс ещё десяток имелся у каждого на руках — вроде не так уж и мало, да только совершенно непонятно, сколько нам тут оборону держать.