Выждав время в фойе, они поднялись на второй этаж и ровно в 19-00 постучались в массивную дверь люкса профессора.

– А вот тортик вы зря взяли, на ночь не ем! – встретил он их. – Ну так и быть, придется чай в номер заказывать! Проходите.

– Спасибо! – мило улыбнулась Вера, делая красивый пируэт рукой с тортом и водружая его на столик в прихожей.

– Смотрю на вас, – сказал профессор, – свою молодость вспоминаю! Сколько здесь исхожено! После лекций, порой, устанешь, а все равно: свидания, очарование Арбата, встречи в кино. Золотое время у вас. Берегите его!

Элегантный номер с высокими потолками и красивыми люстрами был обставлен деревянной мебелью в старинном стиле. Профессор посадил их в широкие массивные кресла обитые красным бархатом, а сам присел на краешек дивана. Их разделял небольшой стол, на который Олег, положил ноутбук и толстый пухлый блокнот с многочисленными закладками.

– Г-мм. Слушаю вас! – уже серьезно промолвил Шухрат Музапарович.

– Меня зовут Олег, а это Вера! – волнуясь начал Олег, слегка осипшим голосом. – Мы, если так можно сказать, отчасти ваши коллеги, аспиранты, сотрудники Московской сельхозакадемии.

– Очень приятно! Я уже понял.

– В науке, если честно, мы делаем первые шаги. Вот тыкаемся как котята. Ни на что не претендуем. Даже если вы нас выслушаете – уже хорошо!

Шухрат Музапарович улыбнулся, смущенно покачал головой, но ничего не сказал, а Олег продолжил:

– Сегодня вы рассказывали как начинали, как было трудно, и как вы, тем не менее, верили в успех! Мы тоже увлечены идеей провести смелый научный эксперимент! … Даже революционный: хотим взять наших ближайших родственников, шимпанзе и воссоздать на практике процесс возникновения человека! Человека разумного, Homo sapiens! То есть заглянуть в прошлое на миллионы лет назад! Туда в колыбель человечества!

Лицо профессора вытянулось. Он несколько недоверчиво покачал головой, но тут же спохватился с виноватой улыбкой и махнул рукой, чтобы Олег продолжал.

– Да! Это вопрос вопросов! – слегка зачастил Олег, нервно теребя лацканы пиджака и оглядываясь на притихшую Веру. – Как мы возникли?! Почему мы стали людьми?! Почему наш мозг смог так прогрессировать и увеличиться в объеме?! И вообще почему мы смогли так далеко отойти от своих ближайших предков и стать другими?

Вера нашла под столом и сжала его руку. Олег благодарно посмотрел на нее и продолжил значительно медленней и спокойней:

– Шухрат Музапарович! Для вас конечно не секрет, что в 1980 году генетики из университета Миннеаполиса, применив новую окраску хромосом установили, что у человека и шимпанзе, код полосок практически идентичен! Но остался вопрос о лишних хромосомах у обезьян. Оказалось: если напротив второй хромосомы человека поставить 12-ю и 13-ю хромосомы шимпанзе, соединить их концами, то вместе они и составят вторую человеческую. В подтверждение, в 1991 году, учёные присмотрелись к точке предполагаемого слияния, на второй человеческой хромосоме, и обнаружили там последовательности ДНК, характерные для концевых участков хромосом. Всем стало очевидно, что на месте одной хромосомы раньше было две!

– Да, я помню эти открытия! – уходя в воспоминания, обронил Шухрат Музапарович. – Для нас, студентов, это тогда было откровением! Читали все, что могли достать! Переписывали. Спорили! До диспутов доходило! Извините, что перебил!

– Итак, миллионы лет назад, у наших предков, две хромосомы слились. В результате древние люди получили набор из 46 хромосом. Это не позволило им воспроизводить общее потомство с обезьянами, которые остались владельцами 48 хромосом. Очевидно это и было переломным моментом, когда возникли первые представители человеческого рода. Они почти не отличались от других шимпанзе, но все-таки что-то в них было прогрессивного, что они смогли завоевать весь мир. Мы с Верой думаем, что слияние повлияло на более высокие темпы размножения. Шимпанзе воспроизводит одного детёныша в 4-5 лет. Женщина, при благоприятных условиях, может рожать детей хоть каждый год.

– Тут бы я поспорил что выгодней, – покачав головой, возразил профессор. – Главное не в способности размножения, а в кормовой базе. Шимпанзе физиологически наверно в состоянии рожать и больше, только разросшиеся популяции обезьян быстро съедят все в округе и наступит голодная смерть для всех животных. Ограничения по рождаемости как раз и препятствуют исчезновению их как вида. Это наблюдается не только у шимпанзе, но и у львов, тигров, других хищников. Это так ремарка. Продолжайте.

– Ничего, что я возможно рассказываю очевидные для вас вещи?

– Нормально, как подготовились, так и рассказывайте. Это же определенное знакомство. Мы должны обладать симметричным багажом знаний, чтобы свободно общаться, без недомолвок.

– Хорошо! Прошли миллионы лет. Естественный отбор оставлял лучших представителей, а переходные формы безвозвратно исчезали, не выдерживали конкуренции. И теперь мы видим, что получилось в конце. А где начало, середина? Ископаемые останки мало расскажут нам, что мог, а чего не мог делать древний человек. Как работал его мозг. На какой стадии возникла речь, как строились взаимоотношения в их сообществах?