Шрифт:
– Это психопаты. Отморозки со значками. Они не спасители – они зло.
– Они необходимое зло…
– Да, только после их работы нам нужно будет организовывать новое подразделение отморозков, чтобы покончить со "Смертью". Ты действительно думаешь, что они уйдут в патрульные после окончания своей работы?
– Не моё это дело – думать…
Гуангли затушил окурок об стену и бросил в сторону. Окурок упал у ног вояки, затормозившего у огромного ангара, перед входом в который стояли две серые Души с Оператором.
Жарит яркое солнце. Перед ангаром, на большом поле с полосой препятствий, тренируются какие-то люди в военной форме. Ангар тут не один – их несколько десятков. Есть ещё и смотровые вышки, и небольшие здания, и здоровенная Стена с массивными воротами, ведущими, по-видимому, во внешние земли.
– Мы пришли, – сообщил мне вояка, выпуская в воздух дым последней затяжки.
– Охуенно, блять, рад… – кисло заметил я, прислушиваясь к шуму за дверьми ангара: там явно не в шутку пиздились Души…
Глава пятая. Прошлая жизнь
Стоим в огромном ангаре. Свод крыши в наивысшей точке метров пятнадцать-двадцать, наверное, хотя и этого кому-то явно было недостаточно – в металлических листах повсюду огромные вмятины. Стены усилены листами стали и дополнительным жёстким каркасом. По периметру ангара из пола тянутся вверх, к крыше, толстенные стальные балки со сложной системой креплений на них, – не надо быть гением, чтобы понять назначение этих штук: удерживать Души. Хреновины эти выглядят крайне надёжно, но многие крепления поломаны, а кое-где даже погнуты балки.
Метрах в двадцати впереди, в центре ангара, чёрную Душу прижимают к полу четыре серые. Всё вокруг в крови. Мне совершенно ясно, что многие из вмятин на потолке и стенах, а также многие повреждения удерживающих устройств – дело рук моей Души…
Но тут были не только повреждения недвижимого имущества: одна серая Душа, рассечённая на несколько кусков, лежала неподалёку. Её мёртвого Оператора нигде не было видно, хотя живые Операторы стояли подальше от тварей: в углу. Видимо, погибшего бедолагу сразу унесли, а на Душу всем, видать, было похуй. Расизм какой-то, походу, тут творится, – дискриминация по видовому признаку…
– Ты должен подойти к ней, – подтолкнул меня вояка, заодно и вытолкнув из размышлений.
– Ёбнулся? – попятился я. – Она ж меня разорвёт…
– Не говори глупостей! Душа никогда не причинит вреда своему Оператору. Иди. Прикоснись к ней. Думай о том, что все тут – друзья; думай о том, что никто не причинит тебе вреда и что всё будет хорошо. Она должна понять, что ты в безопасности.
– Чёт я нихуя не чувствую себя в безопасности… – я покосился на разорванную на части Душу, от которой в сторону чёрной твари тянулся широкий кровавый шлейф.
– Тогда лучше начни чувствовать, потому что она убила уже двенадцать Душ и Операторов! И если до этого момента вина лежала только на твоей Душе, то с этого момента во всех новых смертях, вызванных неуправляемой яростью твоей Души, будете виноваты вы оба…
– Это схуяли?? – возмутился я. – Я что ли ей приказываю вас потрошить??
– Операторы в ответе за поступки своих Душ! И если в ближайшие две минуты я не пойму, что ты способен подчинить эту чёрную Душу своей воле, то я прикажу уничтожить её…
– Ой, да мне похуй, дядя… – закатил глаза я. – Не стану я к ней подходить ни за какие бабки, так что убивайте её побыстрее и выпустите меня отсюда – у меня более чем дохуя куда более важных дел, чем мёрзнуть в этом злоебучем ангаре…
– Если мы убьём эту Душу, то у тебя больше не будет никаких дел, потому что вместе с Душой умрёшь и ты, – напомнил вояка. – Душа и Оператор связаны.
Точно – он же уже рассказывал… Получается, вариантов у меня не особенно-то много: либо они убивают её, и я умираю вместе с ней, либо я иду к ней, и она убивает меня. Получается, при любых раскладах я сдохну. С другой стороны, во втором случае я хотя бы умру как отчаянный мужик, красиво и брутально…
– Воооот бляяяядство… – протянул я обречённо. – Ладно, хер с ним! Я подойду и дам ей разделать меня на сашими, но скажи своих бойцам, чтобы, если она откусит мне руки и решит этим ограничиться, застрелили меня нахуй, потому что я очень не хотел бы всю оставшуюся жизнь дрочить собственным ртом…
Чем ближе я подходил, тем медленнее становился мой шаг. Ещё бы, – я шёл к здоровенному чудовищу, убившему, наверное, целую сотню людей и пачку других Душ. И чудовище это не выглядело дружелюбно: бока яростно вздувались от мощного дыхания, из лёгких твари раздавалось низкое утробное клокотание, которое словно предупреждало меня: "Ещё шаг, маленький рисованный уёбок, и через секунду ты не досчитаешься своего члена". Но, то ли я нашёл где-то в закромах своей трусливой души скрытый запас храбрости, которую экономил всю жизнь, убегая от любых хоть сколько-нибудь опасных ситуаций, то ли мне не особо-то было жалко потерять свой член: он всё равно размером с корнишон…