— Я говорил тебе, что всё изменилось! — Иорвет опёрся о стол и навис над картой с пером в руке. — Дол Блатанна отрезана от Нильфгаарда. Аэдирн разорён, плавильни и мануфактуры вывезены из страны, король Стеннис в бегах. Силы Эмгыра, как и золото, не бесконечны, и того и другого едва хватает, чтобы саботаж аэдирнских баронов не перешёл в открытый бунт, и чтобы удерживать Венгерберг и подавлять крестьянские голодные погромы. Часть нильфгаардской дивизии в Дол Блатанна уничтожена при битве в Вергене. Францеске неоткуда ждать помощи.

— Ситуация может измениться, если на трон Аэдирна посадят нового короля, лояльного Эмгыру.

— Насчёт Аэдирна есть у меня одна идея… — сказал Иорвет, и его глаз загадочно блеснул. — Но об этом пока рано говорить.

— Аэдирн, Иорвет! Не слишком ли ты размахнулся? Для этого у тебя в рукаве должен быть по крайней мере туз! — воскликнул Исенгрим.

— Туз есть, и на этот раз козырной, — улыбнулся Иорвет.

— Что же… Пока львы делят добычу, лисицы утаскивают у них из-под носа лакомые куски. Раз так, ты прав — момент действительно удачный, — подвёл итог Исенгрим и удовлетворённо потёр руки. — Сколько у тебя скоя'таэлей?

— Я потерял девяносто восемь бойцов из семи сотен при защите Вергена, — ответил Иорвет. — Но приходят новые. Я разослал письма всем командирам отрядов от Яевинна и Верноссиэль в Темерии до Иолара в Синих Горах.

— Верноссиэль? — Исенгрим приподнял бровь. — Разве вы не вместе?

— Она ушла ещё до того, как я покинул Флотзам, — бесстрастно ответил Иорвет. — Идея присоединиться к Саскии её не воодушевила.

— К победителям присоединяться проще, — задумчиво сказал Исенгрим. — А что в самой Дол Блатанна? Нам нужно, чтобы удачно сложились не только внешние предпосылки, но и внутренние. Ты не мог забыть об этом.

Иорвет нахмурился и взял в руки трубку.

— Я не забыл. Я поддерживал связь со старым Эдваром, он был одним из Шоннохи, другом моего отца…

— Я прекрасно знаю Эдвара, — перебил Исенгрим.

— Эльфы Долины боятся перемен и держатся за стабильность, которую дала им Францеска. Они держатся за видимость мира, за распаханную переселенцами из Нильфгаарда эльфийскую землю, — скривившись, произнёс Иорвет и разжёг трубку. — Однако они не забыли, что их детей нет в Дол Блатанна…

— Этого мало, — покачал головой Исенгрим.

— Я возьму с собой только тех скоя’таэлей, чьи родители променяли их на посулы Францески, — Иорвет выпустил в распахнутое окно дым. — Посмотрим, смогут ли они убивать своих детей ради неё. Это раз. Два — мы приведём им короля, который, в отличие от Энид ан Глеанны, имеет право на престол.

Исенгрим откинулся на спинку скамьи и изучал лицо Иорвета.

— Я в тебе никогда не сомневался, брат, — повторил он слова, сказанные вчера, — ты учёл всё. Кроме того, что я никогда не хотел становиться королём…

По лицу Иорвета промелькнула тень отчаяния.

— Однако я понимаю, что легитимный преемник, которого признают эльфы Дол Блатанна, абсолютно необходим для успеха, и похоже, что другого выбора у меня нет.

Исенгрим вздохнул, хлопнул ладонями по коленям и долгим взглядом обвёл дом, который так скоро ему предстояло покинуть.

— Проблема в том, что всё, что я рассказал, было правдой два месяца назад, — Иорвет обвёл рукой карту. — Изменения в военное время происходят мгновенно. А нам ещё надо добраться домой.

— Может быть, стоит попросить Борха донести нас хотя бы до Синих Гор? — предложила я.

— В этом нет необходимости, — отрезал Исенгрим. — Я уже обо всём договорился.

— С кем? — спросил Иорвет.

— С Зоуи, — ответил Исенгрим и поднялся. — А сейчас я отправлюсь к ней отдавать плату.

— Шахматную партию? — усмехнулся Иорвет.

— Да, — по лицу Исенгрима скользнула улыбка. — На рассвете мы будем там, куда ты укажешь, брат, — хоть во дворце Францески, хоть в спальне Саскии, хоть у чёрта в заднице.

***

Он ушёл, и у нас вдруг появилось время, в которое мы были предоставлены самим себе. Время без планов, без тревог и грядущих революций. День в горах — с бегущей рекой и шумящими соснами, последний день перед тем, как жизнь в очередной раз изменится безвозвратно. Собирать в путь нам было нечего, и мы, не торопясь и растягивая время, отправились гулять.

По тропе вдоль русла реки мы добрались до самых облаков, ватным потолком осевших на верхушки сосен. Из гремящего по порогам потока взметнулась, будто лезвием ножа, узкая серебристая рыбина, ударилась о стенку из валунов выше по течению и шлёпнулась в воду. За ней прыгнула следующая, потом ещё одна. Валуны перегораживали реку, и за ними оказалась глубокая заводь с гладкой водой. На берегу в ямке между камнями был подготовлен костёр, и одной искры хватило бы, чтобы занялся сухой мох в основании уложенных пирамидой дров.