– Право слово, сегодня день прекрасных новостей, – пробормотал демон, вскинув голову и зловеще ухмыльнувшись. – Одного мерзавца казнили, второй тоже получил по заслугам, и, быть может, больше не появится на вашем пути. Поставлю, пожалуй, свечку этому эзрингенскому богу, так не любящему особо гнусных чародеев – это его рук дело, не иначе.

От возмущения я даже поперхнулась, но переубеждать демона было бессмысленно – это читалось в его довольном прищуре. Неожиданно я ощутила, как саднящая боль где-то в груди ослабевает, и недавние отчаянные мысли теперь не ранят так больно. Вместо троих скорбных чародеев передо мной стоял один сомневающийся демон, и в голове моей начало проясняться. Я все еще не знала, сколько правды было мне сегодня сказано, а сколько – лжи, но теперь мне хотелось отделить правду ото лжи перед тем, как принимать чью-то сторону.

– Да, мне нужно уходить, – медленно произнесла я, потирая виски. – Вы пойдете со мной?.. Ах, нет, не получится...

– Вот! Наконец-то ваша голова заработала! – обрадованно воскликнул демон. – Стелла знает, что я раньше служил у аспиранта Аршамбо Верданского. Стоит ей только заподозрить, что мы заодно, как дом Аршамбо не сгодится даже для временного укрытия. Магистра Леопольда схватят – он вконец разленился и потерял чутье, если оно у него когда-то имелось... Поэтому я скажу, что вы сбежали, коварно ударив меня или что-то в этом роде...

– У меня есть немного дурманного зелья! – оживилась и я. – Я оставлю вам флакон, и вы скажете, что нашли его рядом с собой, когда очнулись!

– Замечательно! – теперь мы с Мелихаро перебивали друг друга от радостного возбуждения, свойственного людям, после длительного бездействия и унылого прозябания наконец-то занявшихся привычным делом – и в нашем случае то был обман во имя спасения собственных шкур.

– Но как мы выберемся из дворца незамеченными? – обеспокоенно произнесла я, теперь начав тереть лоб. Лицо ощутимо пощипывало, и только сейчас мне стало понятно, что эти неприятные ощущения – побочное действие чар красоты. До сих пор от волнения я не замечала, как чешутся сведенные шрамы, как жмет платье, как натирают ноги изящные туфельки, и как царапают голову шпильки.

– Видите ли, госпожа Каррен, – начал Мелихаро, глядя куда-то в сторону, – я не из тех боевых воинственных демонов, чей врожденный дар находит применение в искусстве драк, убийств и истязаний. Вопреки убеждениям людей, наше племя ...э-э-э-э... весьма разнородно. Да, лучшие из нас, конечно же, славны своими достижениями в делах разрушения и уничтожения всего живого, но я тоже кое-чем знаменит среди себе подобных...

– И чем же? – спросила я, вздохнув и подумав, что в сложившихся обстоятельствах и от лучших из демонов, и от худших ничего хорошего мне ждать не приходится.

– Я необычайно быстро и ловко сбегаю, – с достоинством отвечал Мелихаро. – То, что я жив до сих пор, прекрасно свидетельствует о моей одаренности. И теперь, когда мои силы ко мне вернулись...

– Так вы ими пользуетесь и при этом сохраняете людское обличье? – позабыв на время о прочих неприятностях, восхитилась я, с любопытством осматривая личину, все еще выглядевшую исключительно достоверно. То, что это заклинание вышло из-под моих рук, заставило меня преисполниться гордостью – чары должны были разрушиться в считанные часы после того, как демон обратился к своей естественной природе, однако они все еще держались!

– С большой осторожностью, – демон поморщился. – Честно признаться, пока что мне пригодилось разве что умение обходиться без сна. Госпожа ван Хагевен очень требовательный работодатель, а уж дел в ее ведомстве – неисчислимое множество. Даже не представляю, как с этим всем справлялся мой предшественник. Кстати, хотел спросить, госпожа Каррен: вы уверены, что Озрик был человеком?.. Я видел его покои – жить в столь аскетичных условиях могут разве что горгульи! Голый камень, сырость и сквозняки!

– Надеюсь, Сальватор ценит этого малого больше, чем Стелла... – пробормотала я, невольно поежившись. – Но вернемся к побегу. Когда вы говорите, что сбегаете быстро и ловко, то вы имеете в виду...

– Быстроту и ловкость, разумеется, – отозвался Мелихаро. – Забирайтесь-ка мне на спину и держитесь покрепче. И присматривайте за этими треклятыми юбками. Стены здесь высокие, ветер сегодня порядочный, и если этот ворох кружев закроет мне обзор, может выйти неприятность...

Чувствуя себя необычайно глупо, я послушно взобралась на спину Мелихаро, вцепилась в его камзол и напомнила себе, что в былые времена катание на бесах и демонах было одним из любимейших развлечений чародеев. Великие маги прошлого то и дело бились об заклад друг с другом, что за пару часов доберутся до какого-нибудь одинокого утеса на краю земли, вырвут ус у спящего там василиска и вернутся обратно, а затем призывали демона, седлали его и заставляли беднягу мчаться через семь королевств. Легенды гласили, что и простым людям иногда удавалось прокатиться верхом на бесовском создании, но чаще всего заканчивались эти истории печально – незадачливые ездоки вскоре начинали чахнуть, впадали в черную тоску и умирали от затяжной хвори схожей с последствиями сильного душевного потрясения.

До сей поры я не задумывалась о причинах этого, однако уже спустя три секунды скачки на демоне поняла, отчего она обходилась некоторым так дорого. Скорость передвижения оказалась настолько велика, что даже мой вопль ужаса ветер затолкал мне обратно в глотку. Мелихаро мчался, казалось, не разбирая дороги – по лестницам, галереям и верхушкам деревьев, по зубцам стены и крышам башенок, то взмывая вертикально вверх, то так же стремительно падая вниз. Если бы в ушах у меня не свистел ветер, то я бы наверняка расслышала крики случайных свидетелей, немало удивлявшихся тому, что по дворцу проносится что-то подобное комете – только с шлейфом из расшитого серебром голубого атласа.