– Ты поедешь со мной, Искен?

Я видела, что в душе молодого мага происходит неистовая борьба – ему и впрямь не хотелось меня терять, а ненависть и ревность к Каспару делала эту утрату почти нестерпимой, но отказаться от своего положения, от своей семьи, от Лиги – было для него страшнее шага в пропасть. И он отчаянно пытался найти хоть что-то, что могло бы подтолкнуть его.

– Рено, – вдруг выпалил он, – ты помнишь, что я поклялся исполнить три любых твоих желания?..

Я, сообразив, о чем он меня просит, звонко расхохоталась.

– Ну уж нет, Искен, – сказала я, отсмеявшись. – Если уж ты отправишься со мной – то только по своему собственному решению. Что же до моего третьего желания… – тут я ненадолго задумалась. – Вот о чем я попрошу тебя: никогда не нападай первым на магистра Каспара и вообще откажись от мысли ему мстить.

Мои слова вызвали настоящий переполох – Искен, окончательно поверженный, вскричал: «О нет, только не это!», Каспар насмешливо воскликнул: «Он собирался мне мстить? Что за потеха!», а Мелихаро, не скрывающий своего торжества, громко заявил: «Зря вы это, Каррен! Если бы они друг друга удавили – это было бы и славно, и полезно!». Артиморус, наблюдая за этой глупейшей перепалкой, от возмущения застонал и вновь принялся скрести подлокотники, яростным шепотом повторяя: «В такое время!.. Опускаться до рассуждений о такой ерунде!.. Проклятие, я и правда отстал от жизни!»

– Ты ведь не простишь меня за это отступничество… – беспомощно пробормотал Искен, устремив на меня отчаянный тоскливый взгляд. – Ты испытывала меня, а я не прошел это испытание… Но неужели нельзя иначе, неужели выбор всегда… такой?

– Не забивай себе голову, Искен, – я коснулась его руки на прощание. – Я всегда знала, до какого предела простирается твоя решимость и не питала иллюзий. Ты не разбил мое сердце во второй раз, не вини себя. И кроме того… я видела, что ты смухлевал, когда бросал кости тогда в подземелье.

– Ты видела? – Искен закусил губу.

– Вот же жулик! – с осуждением промолвил Леопольд. – И какой искусный – я ничегошеньки не заметил!

– Трус! – торжествуя, объявил Мелихаро, но я покачала головой, призывая демона не переусердствовать – молодой чародей выглядел донельзя подавленным и устыженным.

– Я понимаю, почему ты так поступил, Искен, – с искренним сожалением сказала я. – Но и ты должен понять, что для меня этого недостаточно.

Каспар, как и прежде, внимательнейшим образом следил за разыгравшейся на его глазах сценой, и удовлетворенно улыбнулся, словно получив подтверждение неким своим догадкам. Я, отвернувшись ото всех, уже застегивала свою рваную куртку, поглядывая в сторону двери. Мой самозваный крестный, заметивший и это, окликнул меня:

– Каррен! – и, когда я повернулась к нему, взглядом указал на свой плащ, небрежно наброшенный на спинку кресла. – Твоя куртка никуда не годится, дорогая крестница.

– Вы все еще продолжаете заботиться обо мне, мессир? – с вызовом спросила я, однако шагнула к нему.

– Мое желание свернуть тебе шею вряд ли будет удовлетворено какой-то ничтожной простудой, – отвечал Каспар, а когда я оказалась совсем рядом, потянувшись за плащом, магистр быстро шепнул так, чтобы Артиморус не расслышал его слов:

– Не вздумай отдать корону ни своей матушке, ни уж тем более – батюшке. Она не должна попасть к ним в руки. Лучше вышвырни ее в ближайшую канаву, если уж не будешь знать, что с нею делать.

– Спасибо, – шепнула я в ответ, делая вид, что плащ зацепился за кресло и я пытаюсь его высвободить. – Но мне придется сделать по-другому, у меня нет выбора.

– Ты ненавидишь меня? – спросил Каспар.

– Нет, – ответила я честно. – Вы не могли поступать иначе, я знаю.

Последними словами мы обменялись, не таясь, что немедленно стало поводом для череды осуждающих взглядов – в кабинете не нашлось ни единого человека (или демона), которому пришлось бы по вкусу то, что мы с Каспаром прощались далеко не как враги. И Артиморус, и Искен, и Мелихаро, и Леопольд дружно принялись выказывать однообразные признаки крайнего недовольства – хотя доселе мне казалось, что ничто на свете не способно объединить их.

– Ты не уйдешь далеко! – злобно произнес Артиморус Авильский. – Как только чары короны ослабеют – а это случится очень скоро! – я отправлю за тобой погоню, от которой тебе не скрыться и под землей.

– Отправьте ее лучше за магистром Аршамбо, – посоветовала я. – Он, не получив корону, очень расстроился и, насколько мне известно, отправился открывать тот портал. Ничем хорошим его попытка не обернется, по моему скромному мнению.

– Безумному проходимцу несдобровать, – согласно кивнул Каспар. – Раз уж ты намерена сбежать, то главным виновным мы назначим именно его. По-моему, это будет весьма справедливо.

– Впервые с ним соглашусь, – Мелихаро уже подталкивал меня в спину, нетерпеливо поблескивая глазами. – Надеюсь, в Армарике его будут кормить еще гаже, чем в родном доме – он это заслужил. Пойдемте же, Каррен, нам нечего больше делать среди этих подлых людишек.

Прощаться я не стала – разговор и без того вышел долгим. Торопливо мы пробежали по безлюдным коридорам резиденции Аршамбо – все слуги словно провалились сквозь землю. Должно быть, они были обучены не смущать тайных визитеров излишним вниманием. Вряд ли кому-то из них могло прийти в голову, что на Главу Лиги могут совершить дерзкое нападение в стенах его же собственного дома. Невозмутимый привратник, завидев нас, кликнул кого-то из своих помощников, и спустя несколько минут наши скакуны, сбруя которых была вычищена до блеска, уже стояли у ворот.