Через три часа перелёта самолёт приземляется в Москве. Аня, стиснув зубы, с недовольным лицом отдаёт мне дочь на руки. Сама берёт сына.

Я хотел отвезти Аню с детьми в свою квартиру, но сдержался. Понимал, что там сейчас ей будет некомфортно, поэтому водитель привозит нас в родительский дом бывшей жены. Прежде, чем выйти из машины, Аня удивленно смотрит на меня.

– Мы с детьми будем жить здесь?
– с надеждой спрашивает она, а я в который раз сжимаются зубы, потому что меня Аня, как всегда, не учитывает.

– С детьми и со мной, Аня. Завтра перевезу свои вещи сюда.

– Я не хочу, чтоб ты жил в доме моего отца. Он там в гробу перевернется.

– Может хватит, а? Твой отец сам пришёл ко мне и заставил на тебе женится, Аня. Он знал, что я тебя не любил и все равно пошел на это.

– Мог бы и не напоминать. Я , прекрасно знала, что ты женился на мне из-за денег, - фыркает Аня, направляясь в дом.

Блядь, ну, что за женщина.

Поудобнее взяв дочь, в два шага догоняю Аню.

– Ань, ты опять каверкаешь мои слова. Сначала, да, я не любил тебя, но потом все изменилось, - хватают её за руку, вынуждая остановится

– Ты прав, Громов. Все изменилось. Все. Раньше я тебя любила, а теперь все. Баста. Пусто внутри, понимаешь? Ничего нет. Пусто.

Аня снова уходит, оставляя меня в раздраенных чувствах. Молодец, девочка, повзрослела. Зубы от растила.

"Твоими стараниями, Громов. Пожинай теперь плоды"

Наше время..

– Доброе утро, Анна Леонидовна.
– после короткого стука в комнату входит высокая женщина в строгом, чёрном платье

– Меня зовут Надежда. Денис Сергеевич, просил передать: завтрак готов. Он ждет вас к столу.

Я еще плохо соображаю после короткого сна. Егорка всю ночь хныкал, Алена была у брата на подхвате. Так у нас вылезали первые зубки. Несколько секунд расстеряно смотрю на женщину, а потом завожусь. Если Громов думает, что согласившись вернуться домой, я априори забуду все обиды, то он глубоко ошибается. Общаться с ним, а тем более вместе завтракать я не собираюсь.

– Можете передать Денису Сергеевичу, что я не голодна, - бросаю раздраженно и встав с постели иду к детской кроватке. Стоит отдать Денису должное, он успел подготовится. И кроватки купил, и коляску, и игрушки. Все, что может потребоваться полугодовалому ребенку. Папаша, блин, нарисовался.

Надежда хмурится, поджав губы, кивает и покидает мою комнату, оставляя меня в звинченном состоянии.

Вчера после перелёта, у меня совершенно не было сил, чтобы осмотрется в доме. Я не была здесь полтора года. Сначала, вышла замуж и переехала к Громову. Оставила отца одного в такой сложный период. Если бы он только сказал мне о болезни, я бы никогда..

Потом и вовсе сбежала из Москвы, желая оставить прошлое в прошлом. Оборвала все ниточки связывающие меня с домом.

Алена и Егор мирно посапывали в кроватках. Улыбнувшись, я погладила по щеке сначала сына, потом дочь. Не представляю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не узнала о беременности. Смогла бы я вообще выжить, оставшись одна?

Подхожу к шкафу, открываю его. Все мои старые вещи на месте. Когда переезжала к Денису, взяла немного на первое время, остальное думала перевезти потом. Только этого потом, так и не случилось. Провожу ладонью по вещам, с тоской вспоминая свою прошлую жизнь. Сажусь за стол, где делала уроки, открываю ящик, достаю небольшой фотоальбом.

Практически,на всех детских фотографиях я с родителями. Папа счастливый, обнимает, целует маму. Потом из наших снимков исчезла мама и папа стал совсем другим.

Я всегда хотела встретить такую любовь, как была у моих родителей. Встретила. Только, как оказалось меня не любили, а моей любви на двоих не хватило.

– Ань, - я настолько увлеклась воспоминаниями, я что не услышала, как в комнату вошёл Громов и нагло нарушил мое личное пространство.

– Ты голодовку решила объявить? Нам через час выезжать надо.

– Ты что то путаешь, Громов, мне никуда не надо.

– Я договорился в загсе. Выдадут новые свидетельства на детей.

Я, буквально, задыхаюсь от возмущения. То есть Денис уже все решил, а меня спросить не надо было? Я, типа, вообще никто.

– А, что не так со свидетельствами моих детей?
– рычу, стиснув зубы, метая молнии в Громова, впрочем Денис отвечает мне не менее грозным взглядом

– Наших детей, Аня. Блять, наших.
– он на секунду теряет контроль, взрывается, практически, кричит, но услышав шорох в кроватке, понижает голос до шепота

– Я хочу , чтобы мои дети носили мое отчество и мою фамилию. И это, Аня не обсуждается.

Я за секунду подлетаю к Громову, толкаю его в грудь

– Ещё, как обсуждается, Денис. Я их мать, я их вынашивал, я их рожала, пока ты развлекался с очередной проституткой. А, ты такой хороший, явился на все готовое и права качаешь.