Выходила я из темноты так же рвано, как и падала в нее. В один момент, резко открыв глаза, тут же зажмурилась. Попыталась сесть, но опять поморщилась. Рука все еще болела и от яркого света сознание пробило режущими вспышками.

— Уже пришла в себя? — услышав голос Империи, я медленно открыла глаза. Все еще болезненно морщась, посмотрела на мужчину. Он сидел в кресле, рядом с кроватью, на которой я лежала. Саму комнату я не узнавала. Видела ее впервые.

— Где я? — сипло спросила. — Что произошло?

— Ничего не помнишь?

— Не совсем, — я качнула головой и тут же опять закрыла глаза. Даже более-менее плавные движения вызывали помутнение. — Кажется, вы привезли меня в свой дом. Я разговаривала с Вавилоном. Он меня поцеловал. Нас увидел Помпей. Потом… Что-то произошло с меткой и… Помпей с Вавилоном сцепились.

Опять открывая глаза, я обернулась к Империи. Спросила:

— Как они?

— Не очень. Как я уже говорил — ты умеешь создавать проблемы.

— Мне жаль, — произнесла на рванном выдохе. — Что именно с ними? Вавилон и Помпей сильно сцепились? Мне бы хотелось поговорить с ними. Нормально.

— С Помпеем ты точно не сможешь поговорить. Это небезопасно для тебя.

— Он настолько сильно злится на меня?

— Он не в себе. Чтобы его хоть как-то успокоить, по моему приказу ему дали сильные транквилизаторы.

— Все настолько плохо?

— Более чем.

Я шумно выдохнула и опустила голову. Случайно скользнула взглядом по своей руке и замерла.

Моей метки больше не было.

Сразу я подумала, что мне мерещится, но, несколько раз моргнув, поняла, что татуировка действительно исчезла.

— Моя метка… ее нет, — прошептала, скользя пальцами по покрасневшему и болезненному запястью.

— У Вавилона она тоже пропала.

— Почему? — я удивленно раскрыла глаза.

— Не знаю. Такое исчезновение метки нельзя ничем объяснить.

— Как Вавилон?

— Тоже плохо. Он, как альфа, подобное перенес тяжело, — Империя встал с кресла. — Я вижу, что тебе тоже плохо. Врач осматривал тебя и сказал, что твое состояние нестабильно. Не вставай, пока тебе не станет лучше. Немного позже я опять зайду к тебе.

Империя ушел, а я еще какое-то время неподвижно лежала. Состояние было настолько плохим, что находиться в сознании являлось чем-то сродни пытки и уже вскоре я опять упала в темноту.

На этот раз я видела сон. Сумбурный и покрытый трещинами. В нем были я и Вавилон. Между нами тянулась нить, связывающая наши руки. Постепенно она становилась все короче и короче. Притягивала нас друг к другу.

И это ощущалось, как нечто само собой разумеющееся. Привычное и нормальное. Сейчас нить станет слишком короткой и мы встретимся. Прикоснемся друг к другу, после чего всю жизнь проведем вместе.

Но, в тот момент, когда нить составляла лишь несколько сантиметров, рядом возникал Помпей. Необузданный и дикий, но болезненно бледный и весь испачканный собственной кровью.

Она каплями стекала с него и падала на нить, из-за чего нить задребезжала и порвалась. От этого тело пронзало болью, но я могла думать лишь о Помпее. О том, насколько ему плохо. Тянулась к нему, но уже теперь он меня отталкивал и исчезал в темноте.

Я понятия не имела, что означал этот сон, но он раз за разом появлялся в моем сознании. Доводил до сумасшествия и полного опустошения.

Из-за чего, даже просыпаясь, я еще долго не могла прийти в себя.

Лишь спустя сутки я почувствовала себя хоть немного лучше. Так, словно лихорадка, пронзающая тело, немного отошла и дала возможность хоть немного двигаться.

За это время Империя несколько раз заходил ко мне. Приносил еду и лекарство. Присутствовал при повторном осмотре врача.

— Почему вы заботитесь обо мне? — сипло спросила у него, пытаясь сесть на кровати.

— Почему я не должен этого делать? — Империя открыл бутылку с водой и протянул ее мне.

— Вы говорили, что Вавилон и Помпей ваши сыновья, а я им уже так сильно навредила.

— И, тем не менее, ты девушка, которой сейчас плохо.

Он положил на стол таблетки, оставленные доктором и сказал, что позже опять зайдет.

Я не заслуживала заботы Империи. Особенно, если учесть происшедшее и то, что время Империи было слишком ценно, чтобы тратить его на такую, как я.

Когда он пришел в следующий раз, я попросила у него возможности поговорить с Вавилоном.

— Учитывая то, что произошло в прошлый раз, я пойму, если вы мне запретите и вообще заставите сидеть тут, но я думаю, что нам все же нужно поговорить.