– Неужели наружу потащился?

Аркаша вернулся в головной отсек. Покряхтел, прокашлялся и наконец взял рацию.

– Цикоров! Слышишь меня? Двадцать третья это… Да. Нет его у меня!

– Все, не надо уже, Пират, – донесся из трубки спокойный голос. – Там проблемка была. С электрикой. Щиток, который питание подает в шестнадцатую цикаду, перестал ток подавать. Еще ночью вчера. Сам понимаешь, если промедлим, считай, можно траур объявлять.

– Так что? Починили?

– Шестнадцатая напрямую с Крыловым связалась. Он сразу ночью и ушел. До нас информация только к утру поступила.

– А сейчас он где?

– У них. Они там его угощают. Он им жизни, считай, спас. Короче, как закончат, вернется. Все, давай, мне смену передавать.

– Подожди, а как он из-под камер-то вышел? Еще и в ночь добрался до шестнадцатых? Это же нереально! А если бы опаленные?

– Это ты сам узнавай, а как мимо тебя прошел, это уж ты проспал, наверное, – в трубке послышался смешок. – Да, Пират, сдаешь позиции.

– Ой, да иди ты! Сдавай свой пост уже и спать вали!

Аркаша отключил рацию.

К полудню в ворота постучался странник в защитном костюме и с противогазом. За спиной тяжелел инерционный автомат. На груди блестели магазины.

– Серега, ты?

– Я, я! Открывай давай!

Ворота открылись. Внутрь тут же ввалился мужчина. Ленка, уже давно не спавшая, тут же ринулась встречать его.

Странник снял противогаз. Серега. Не говоря ни слова, он подошел к стойке возле входа и взял оттуда стеклянную капсулу. Открутив крышку, он вдохнул содержимое и лишь после этого смог нормально дышать.

– Кислородный баллон кончился, – сказал он. – Если бы не капсулы, чудом оказавшиеся в сумке, мог и не вернуться.

Стеклянные капсулы представляли собой сгустки прогнанного через фильтр воздуха со всеми необходимыми примесями, обеспечивающими нормальное функционирование легочного аппарата. Смесь закупоривается в склянки с пробковым вращателем, который при первом вдохе моментально прогоняет кислород в альвеолы. Одной такой капсулы хватает, чтобы беспрепятственно дышать в вакууме около двадцати минут. Все зависит от уровня потребления и количества всасываемого в кровь этого самого кислорода.

– Это я положила, – зардевшись, сказала Лена. – Я всегда кладу парочку. Просто ты заметил это только сегодня.

– Ты ж моя спасительница! – воскликнул мужчина и бросился обнимать девушку. – Я на тебе женюсь, моя красавица!

Серега поднял девушку на руки и стал кружить на месте. Лена, смеясь, краснела еще больше.

– Ну все, Сереж! Правда! Вдруг кто-нибудь увидит?

В холле никого, кроме них двоих, еще не было. Обычно все просыпаются лишь к одиннадцатому часу. Сейчас время было без четверти десять.

– Ну и что? Думаешь, они не догадываются?

– Не все. Маша не знает. Иначе бы она не липла к тебе так ожесточенно.

– Она не липнет, – тут же отозвался Серега. – Да и у меня ты есть. Куда я от тебя?

– Теперь никуда, уж точно, – ответила девушка и сама поцеловала его. – Пойдем лучше завтракать. Ты голодный?

***

Туман. Его не было с того самого дня, когда Ленка решилась признаться Сереге в том, что отравила их ребенка. Возможно, единственного ребенка, которого она могла родить.

– Что с ней?

Серега битый час сидел возле палаты, где держали Ленку. Накануне ночью ей стало плохо. Она жаловалась на головные боли и толчками проходящие по животу спазмы. Мужчина тут же поднял тревогу. Через десять минут его выставили из комнаты и попросили не мешать, пока Маша и Инга, вооружившись аптечками и тазиками с горячей водой, не вошли внутрь и не закрыли входную дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.