В то утро я проснулся от подземных толчков. Земля подбросила меня и без сожаления врезала по морде. Ещё не до конца осознав происходящее, я вскочил и стал оглядываться в поисках брата.

Его нигде не было. Вокруг вообще ничего не было. Лишь шум и тьма. И ещё Сила, носившаяся вихрем и сметавшая всё на своём пути.

Страх пригвоздил меня к земле и обездвижил. Я лежал едва дыша, и вот земля издала глухой рёв, задрожала и обрушилась прямо у меня под ногами.

Очнулся я спустя некоторое время.

Всё прекратилось и стояла мертвая тишина. Ни звука, ни дуновения. Кромешный мрак. И в этой тьме я наконец почуял где-то рядом знакомый запах.

Заметавшись, я обнаружил, что лежу под завалом.

Я запаниковал. Страх снова сдавил все мышцы, и я едва мог дышать.

Собравшись из последних сил, я судорожно вздохнул и в этом паническом вдохе вдруг ощутил запах. Слабый, едва уловимый запах существа, олицетворявшего на тот момент саму жизнь.

Брат!

Он заставил меня вгрызаться в пространство, отчаянно разрывая его в своём направлении. Совершив это чрезмерное усилие, я вдруг оказался в большой пещере.

Внутри она была наполнена ярким светом, который метался под сводом, преображая в причудливые формы камни, к которым он прикасался. Сами волны шли извне, хотя откуда вдруг появилось это "извне" в глухом подземелье, я объяснить не могу.

Словно за текущим водопадом быстроменяющихся бликов на стенах пещеры скрывалась некая иная, совершенно непостижимая реальность.

Я был так заворожен открывшейся мне картиной, что не сразу обратил внимание на тело, лежащее посреди пещеры на каменном выступе, от которого поднимались едкие пары дыма. Сталкивающиеся и разлетающиеся в разные стороны вспышки света искрами падали к основанию камня, освещая неровным светом лежащее на нём бездыханное тело.

Это было тело моего брата. То, что он был мёртв, не вызывало никаких сомнений. В пещеру несчастный летел вниз головой и при падении его затылок разбился о каменную глыбу. Отвратительными следами этого падения было испачкано все вокруг.

Вспышки становились все ярче, пока свет не залил все углы.

Внимательно оглядевшись кругом, я очень быстро осознал свое бедственное положение.

Со мной такое случилось впервые – когда я что-то ощутил. И первым осознанным чувством в моей жизни стало тягостное ощущение неминуемой смерти.

Не знаю, почему оно было тягостным, – ведь в сущности мне не с чем было сравнивать.

Других ощущений у меня тогда попросту еще не было, но я до сих пор помню, что первое чувство в моей жизни было до того тоскливым, что у меня подвело живот.

Я бегал, вынюхивал и искал хоть какую-нибудь щелочку, способную вывести меня наружу, к солнцу, к жизни… Увы! Все мои поиски были напрасны.

Я оказался заживо погребён под завалом в пещере с изувеченным трупом и ярким светом, который с беспристрастностью патологоанатома указывал на всю безнадёжность моего положения.

Я злился, плакал, носился по пещере и выл, пока, наконец, не лишился сил и не свалился у подножия глыбы, готовый заснуть и больше не просыпаться никогда.

Трудно сказать сколько времени я провёл в таком положении. Но, наверное, уже сквозь забытье я вновь увидел свет. Странный свет, который сопровождал шум, похожий на чей-то голос. Очень хорошо знакомый мне голос, хотя я не понял, откуда так хорошо знаю его.

– Адам! – позвал голос, после чего из этого света вышло существо.

Внешне оно походило на брата, но им точно не являлось. Стоя прямо на двух ногах, на меня смотрело светящимися глазами удивительное создание.

Оно словно являлось продолжением света. Или, если можно так сказать, свет держал его за голову в той части, где прежде был проломлен затылок, отчего казалось, что над головой происходило свечение.

Такое же свечение озаряло всю пещеру. Оно уходило куда-то дальше, за плавучие своды пещеры, где интуитивно угадывалось нечто совершенно иное. И это иное, словно сквозь невидимую призму, тянулось к голове существа, реагировало на него и отвечало ему.

Картина была столь пугающе невероятной, что я заскулил.

Персона посмотрела на меня, но как-то странно. Как смотрят слепые щенки, улавливающие чужое присутствие скорее по запаху. Можно сказать, что он скорее знал, что я здесь, чем видел.

Движения его были плавными, и сам он словно парил в воздухе, будто пришёл из другого пространства.

И все же я почему-то был абсолютно уверен, что это мой брат.

– Адам, – поправил меня он тем самым до боли знакомым голосом, – Я – Адам.

Произнеся это, он приблизился и погладил меня по голове.