— Можно сказать? — спросил Даннет.

— Разумеется, — удивленно покосился на него Харлоу.

— Надо же! Вот оказывается, как ездит лучший гонщик всех времен. Ни хрена себе…

— Не выражаться, — мягко предостерег Харлоу. — Сзади сидит мой будущий юный шурин.

— Вот так ты зарабатываешь на жизнь?

— Ну да.

Тут пристегнутый ремнем Даннет начал отчаянно искать рукой, за что бы зацепиться, а Харлоу притормозил, перевел рычаг на более низкую передачу, автомобиль занесло, и, взвизгнув всеми четырьмя колесами, он почти на ста милях в час вписался в поворот, который мало кто решился бы пройти и на семидесяти.

— Но согласись, что это лучше, чем ходить на работу.

— Черт побери! — Даннет умолк и прикрыл глаза, точно предался молитве. Не исключено, что так оно и было.

Дорога от Ниццы до Ла Джиандолы, где она соединяется с дорогой из Вентимильи, очень извилиста, местами делает головокружительные виражи и поднимается на высоту более трех тысяч футов, но Харлоу несся по ней, словно по прямой магистрали. Даннет и Рори сидели с закрытыми глазами: возможно, их сморило, но скорей всего просто расхотелось смотреть в окно.

На дороге было пусто. Они миновали перевал Бро; нарушая все правила, вихрем промчались через Соспель; прошли перевал Бруи и достигли Ла Джиандолы, не встретив ни одной машины, — большая удача для тех водителей, которые не попались им навстречу и сберегли свои нервы. Затем они двинулись на север через Сарж, Фонтан и, наконец, Тенд. Сразу за Тендом Даннет очнулся.

— Я еще живой? — спросил он.

— Вроде бы.

Даннет протер глаза.

— А что ты сейчас сказал насчет шурина?

— Не сейчас, а уже давно, — ответил Харлоу. — Я вот думаю, раз семейство Макалпинов все равно нуждается в присмотре, почему бы не заняться этим на законном основании.

— Ах ты какой скрытный. Уже помолвлен?

— Да нет. Еще и предложения не сделал. Я хочу сообщить тебе новость, Алексис. На обратном пути машину поведешь ты, а я буду заслуженно дрыхнуть на заднем сиденье. С Мэри.

— Предложения ей не сделал, о ее возвращении говоришь так, будто иначе и быть не может. — Даннет бросил на Харлоу укоризненный взгляд и покачал головой. — Ох, Джонни, в жизни не встречал более самонадеянного типа, чем ты.

— Не обижайте моего будущего зятя, мистер Даннет, — сонно промямлил Рори с заднего сиденья. — Кстати, мистер Харлоу, раз я ваш будущий шурин, можно я буду звать вас Джонни?

— Зови как хочешь, — улыбнулся Харлоу. — Только на том условии, что ты будешь произносить мое имя с должным уважением.

— Конечно, мистер Харлоу. То есть Джонни. — Вдруг он словно проснулся. — А вы видите то, что вижу я?

Впереди мелькали фары машины, петлявшей по коварным извилинам дороги на ближних подступах к Тендскому перевалу.

— Я давно ее заметил. Траккья.

— Откуда ты знаешь? — повернулся к нему Даннет.

— Во-первых, — ответил Харлоу, сбрасывая скорость перед первым крутым поворотом, — в Европе не наберется и полдесятка людей, которые умеют так водить машину. — Он резко повернул руль и миновал поворот со спокойствием прихожанина, слушающего воскресную проповедь. — Во-вторых, если показать искусствоведу пятьдесят разных картин, он сразу определит, кто их написал. Я не имею в виду таких разных художников, как Рембрандт и Ренуар. А мастеров одной школы. Так вот, по манере вождения я могу узнать любого гонщика, участвующего в соревнованиях «Гран-при». Все же таких гонщиков меньше, чем художников. У Траккьи есть привычка чуть притормаживать перед поворотом, а потом проходить его на скорости. — Под недовольный визг шин Харлоу вписался в очередной поворот. — Это Траккья.

И это в самом деле был Траккья. Сидящий рядом Джейкобсон беспокойно поглядывал в зеркало заднего вида.

— Нас догоняют, — предупредил он.

— Здесь не частная дорога. Мало ли кто там едет.

— Уверяю тебя, Никки, это не случайный попутчик.

Тем временем в «феррари» Харлоу сказал:

— По-моему, пора приготовиться. — Он нажал кнопку, и боковые стекла опустились. Потом достал пистолет и положил рядом. — Буду очень признателен, если вы не подстрелите Мэри.

— Хоть бы успели заблокировать туннель, — проговорил Даннет и вытащил пистолет.

Туннель успели заблокировать — наглухо. У самого въезда в него поперек дороги прочно застрял огромный мебельный фургон.

«Астон Мартин» прошел последний поворот. Траккья от досады ругнулся. Затормозил. Оба испуганно смотрели в зеркало заднего вида. Мэри тоже смотрела, но не испуганно, а с надеждой.

— Да, неспроста застрял тут этот чертов фургон. Никки, разворачивай машину. Черт, вон они!

Из-за последнего поворота вынырнула и устремилась к ним «феррари». Траккья в последний миг попытался развернуть машину, но ему помешал Харлоу, который резко затормозил и врезался в борт «Астона». Джейкобсон выхватил пистолет и открыл беспорядочную пальбу.