Наконец-то удалось найти желаемое! Тайри и Одри, довольные и сияющие, покинули торговый дом "Тирз и сыновья", унося с собой два отреза великолепного уккабского шелка и еще подходящий по цвету кусок атласа — для туфелек. Поскольку покупки почти ничего не весили, юная герцогиня отпустила экипаж и решила пройтись пешком. За купеческим кварталом лежал большой парк, больше похожий на мрачноватый лес. Говорили, что он постарше парка императорского, а уж сколько легенд о нем ходило в Столице, в том числе и недобрых…

— Госпожа моя, может, обойдем эти дебри от греха подальше? — зябко передернув плечами, спросила Одри.

— От тебя ли я это слышу, о моя отважная колдунья? — шутливо удивилась леди Даллет, — что может быть опасного в старом парке, пусть и несколько заброшенном?

— Мне тревожно, госпожа моя. Сны какие-то мутные, точно кто прячет от меня важное, увидеть не дает. Руны вроде ничего плохого не сказали, да только когда рядом выпадают перевернутые "тир" и "од", а с ними вместе голая кость…

— Пустая руна? — Тайри помнила, что означают все эти руны по отдельности, но вместе… Вместе они говорили нечто несусветное. Перевернутая "од" — бездна, Тьма или, как в последнее время все чаще ее толковали, "Отступник". Перевернутая "тир" — перекрытая дорога, невозможность продолжать путь. А "голая кость" — полная неопределенность, отказ что-либо открывать и предсказывать о судьбе вопрошающего. Ибо не положено смертному знать, что там придумали для него высшие силы.

— Это что получается…

— Да ничего путного. Такого расклада у меня с роду не выпадало.

— А если подумать, Одри? Или еще раз спросить руны?

— После того, как выпала "голая кость", ни одна гадалка не возьмется тебе предсказывать раньше, чем через месяц, даже самая сильная. Тут только напортить можно.

— Ладно, забудь. На нас, магов, гадать — только время терять. Непредсказуемые мы, — отмахнулась леди Даллет, — пойдем скорее. Посмотри лучше, как здесь красиво.

Одри рассеянно кивнула, с сожалением оглядываясь на оставшуюся за спиной чугунную вязь ворот и светлую улицу. По зимнему времени парк был пуст и выглядел диковато, хотя дорожки кто-то почистил совсем недавно. Свежий снег не сделал аллеи светлее, под тяжелыми ветвями старых раскидистых елей до поры прятались зимние густые сумерки.

Тайри и сама не рада была, что потащила подругу этой дорогой. По ее расчетам, они должны были уже попасть на улицу, куда выходил задний двор особняка Даллетов, а дорожка среди голых кустов и мохнатых елей все тянулась и тянулась. Стало подозрительно тихо: ни белок в ветвях, ни птиц над головой, даже ветер куда-то подевался и гравий под ногами перестал шуршать.

— Не нравится мне все это, госпожа, — хмуро проговорила Одри. — Темным колдовством попахивает, а еще ловушкой.

— Ну что вы, милая девушка, какие могут быть ловушки в наше-то время? — приторно-ласковым голосом произнес незнакомец. И откуда он взялся-то, точно из-под земли выскочил! Стоит посреди дороги, елейно улыбается тонкими, чересчур яркими губами, сверлит бесцветными своими глазками, чтоб ему пусто было! И Тьмой от него разит так, что аж зубы ноют. Вот вам и перевернутая руна "од"…

— Не разговаривай с ним и в глаза ему не смотри, — быстро зашептала деревенская колдунья на ухо подруге, нашаривая под шубкой заветный медальон на серебряной цепочке.

— А тебе бы лучше помолчать, — прошипел непрошенный собеседник. Его глаза полыхнули алым, а улыбка превратилась в оскал, — я ведь именно поговорить пришел с твоей госпожой. Пока — только поговорить, — он тряхнул головой, и длинные пегие волосы взлетели, подхваченные несуществующим ветром, — а ты нам все портишь… дура! — как только ладонь Одри коснулась медальона, незнакомец щелкнул пальцами, будто сбивая невидимую пылинку с рукава, и девушку отбросило далеко назад, в сугроб. Из-за кустов вышли две поджарых собаки — дымчато-серых, длинноногих, с узкими костистыми мордами и стоячими ушами. Клыки и когти слабо отсвечивали зеленью, а вместо глаз были темные провалы с плавающей в них алой точкой зрачка.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнул мужчина и сощурился, точно сытый кот, — теперь нам не будут мешать всякие… Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали, леди Даллет. Сами догадаетесь, или мне объяснить?

Тайри стояла молча, глядя в пространство над плечом неприятного визави. Слова подруги она запомнила и старалась им следовать. Куда, интересно, смотрят маги его величества и монашеские ордена, в чьи прямые обязанности входит искоренять последователей Отступника? Как они проморгали такой экземпляр, по самую макушку накачанный Тьмой? Рядом с ним стоять больно и дышать невозможно, В позвоночник будто раскаленный бур вкручивают. И щиты все уже на пределе, того и гляди рухнут. А ведь он ломится, лезет в мысли, протягивает свои отвратительные магические щупальца к чувствам и воспоминаниям. Что там в монастыре говорили, какая-то есть простенькая формула от всякого зла, вспомнить бы еще…

— Молчите, леди? Выполняете указания какой-то деревенщины? Где же ваша фамильная гордость, а?! Ну и глупо. Легче вам от этого не станет, и не надейтесь. Кроме того, это же просто невежливо! Вы наверняка догадываетесь, что я много старше вас, — он ухмыльнулся криво, на секунду став почти стариком, — и происхождение мое ничуть не ниже вашего, то же касается и титулов… Самое меньшее, меня многие называют Князем, не говоря уж о всяческих Повелителях, Хозяевах и Властелинах. Некоторые даже Отцом величают. А вы в молчанку играть изволите, точно невоспитанная простушка. Право, вам не идет.