Шрифт:
— С каких пор тебя заботят судьбы других ведунов, Einsiedlerin?[4] Совсем недавно ты и слышать не хотела о нас, почему вдруг прибежала?
— Следи за языком, Вигвар, — предостерёг Мирослав, заслонив меня от немца.
Меня не волновали слова Вигвара, куда сильнее я была заинтересована в реакции незнакомца. Я покосилась в его сторону, но тот продолжал изучать бумаги.
— Не вынуждайте меня сделать так, чтобы вы все замолчали, — командным голосом произнесла Маренка.
Воздух в комнате задрожал. Никто не сомневался, что женщина сможет воплотить угрозу в жизнь.
— Кхм, чудно. Мы задействовали лучших мантиков, но даже они не смогли сказать наверняка, существует Грааль или нет. В любом случае инквизиторы что-то ищут, и это что-то не сулит нам ничего приятного. Мы создадим отряд, который будет действовать скрытно. Орден не должен знать, что мы владеем информацией. Среди всех кандидатур мы отобрали Хельгу, Вигвара, Эйр и тебя, Милош.
Хотелось хлопнуть себя по лбу, а лучше эту старушку. С точки зрения магических способностей, команда подобрана удачно. Два артефактора, целитель и мантик. Но как же другие факторы? Вигвар вспыльчив, Хельга не всегда бывает разумной. Да, Эйр и Милош вполне подходят, но они слишком известны среди ведунов и инквизиторов.
Остальные согласно зашептались. Фридрих одобрительно похлопывал брата по плечу, Отец Хельги раздавал указания, пока та самодовольно улыбалась. Всех всё устраивает. Грааль мог сыграть мне на руку, так не пора ли разрушить эту идиллию?
— Не хочется критиковать ваш выбор, однако от него зависит успех операции, а потому выскажусь.
Парень в костюме поднял голову.
— Люди из ордена наблюдают за нами каждый день, им известны имена и внешность большинства особо выдающихся ведунов. Будет ли разумным посылать тех, кого вы перечислили? Не лучше ли отправить кого-то, чья личность не столь заметна?
— Ни себя ли ты имеешь в виду, отшельница?
Надо же, а у него есть мозги.
— Прости, Софья, но ты всего пару часов назад присоединилась к нам. Этого слишком мало. К тебе нет должного доверия. Мы не будем менять свой выбор. На сегодня всё, — отрезала Маренка и поднялась с места.
До чего же упрямая старушка! Даже не удосужилась поразмыслить над моими словами. Хотелось догнать её и встряхнуть, чтобы она одумалась.
???
— Кажется, пирожки и бабушкин борщ добавили тебе парочку лишних килограмм.
Она нагнала меня в коридоре. Тащилась за мной от самого зала совещаний. Не знаю, с чего началась её неприязнь ко мне, хотя вполне вероятно, что она относится так ко всем. Хельга — старшая наследница семьи Суви и сильная целительница в одном флаконе. Она никогда не упускала возможности посоревноваться со мной в красноречии.
— Всем пойдет лишь на пользу, если в этом мире меня станет чуточку больше. Так что они вовсе не лишние, дорогая.
Пухлые губы девушки дрогнули в презрительной полуулыбке, но тут же расслабились.
— Отказ Маренки, должно быть, сильно тебя задел. Но не переживай, я обязательно пришлю тебе фотографию, когда добуду Грааль.
— Жду не дождусь, — скрестив указательные и средние пальцы, чтобы унять раздражение, я поспешила убраться подальше. Необходимо подумать в каком-нибудь уединённом месте с хорошей аурой.
Но, видимо, все решили сговориться против меня. На пути, словно огромная скала, возник Милош.
Он же Мирослав.
Он же мой брат.
?????
[1] Тебе хватает наглости приходить сюда? (фр.)
[2] Тётушка (фр.)
[3] Замолчите!(чешск.)
[4] Отшельница (нем.)
Глава 2. Софья
Я вполне могла бы убежать, но брат занимался легкой атлетикой на протяжении долгих лет. Ему ничего не стоило догнать меня. Оставался только один вариант: сделать так, чтобы сбежал он.
— Неужели сам Милош вновь встретился на моем пути? Наверное, в прошлой жизни я держала сиротский приют, не меньше.
Он поморщился, но сделал шаг навстречу.
— Мне казалось, тебе не нравится это имя?
— Верно, оно меня бесит. Считаю своей святой обязанностью сделать так, чтобы ты воспылал к нему похожими чувствами.
— Смотрю, это доставляет тебе удовольствие: хамить, делать всё наперекор моим словам? Я думал, ты повзрослела. Но ты всё тот же ребенок.
Я вскинула голову в надежде испепелить Мирослава взглядом.
— Ты потерял право учить меня и говорить что делать, когда сел на самолет в один конец.
Он вздрогнул, словно я внезапно напугала его или больно ущипнула. Лицо брата побледнело.Хорошо. Я хотела причинить ему боль. Хотела, чтобы он страдал. Но почему у всего этого такой отвратительный привкус?