Как ребенку из неполной семьи, Тае выделили место в общежитии. На первых порах она была расстроена. Возможно, кто-то осудит: как так, сотни ребят мечтают попасть в общежитие, чтобы не снимать втридорога квартиру в Минске, а она носом крутит. Но жизнь в однушке с родителями и сестрой до переезда в бабушкин частный дом запечатлелась в памяти, как тяжелое время.

В то же время Таисия прекрасно понимала, что денег на отдельную квартиру или комнату у нее сейчас нет. Отнимать у бабушки полпенсии она не посмела бы. А брать деньги, которые высылает мать, не позволяли гордость и упрямство. Бабушка частенько попрекала внучку в чрезмерной твердости. «Не нужно быть такой принципиальной, Тасенька. Нужно уметь идти на компромиссы», – поучала обычно бабушка, хотя была сама в точности такая же. Упрямство и непоколебимый характер в их семье передавался с молоком матери и в прямом, и в переносном смысле. Поэтому, сжав всю волю в кулак, Тая смирилась с мыслями о жизни в одной комнате с чужими людьми.

Пока Тая неумело знакомилась с другими ребятами, Соня успела уже запомнить в лицо всех, кто был зачислен в их группу, и даже сдружиться с двумя другими студентами. Оба оказались приезжими из разных регионов страны.

– Дамы, я, конечно, джентльмен, но взять весь ваш багаж на себя не могу, – важно заявил Валик Ткач.

Невысокий, примерно одного роста с Таей, худенький, светловолосый паренек. Вельветовый костюм (это в плюс двадцать пять градусов), белая рубашка, лакированные ботинки и очки на носу выдавали в нем круглого отличника и сына профессоров.

– Что вы, Валентин, интеллигенция не должна таскать чемоданы. Интеллигенция должна лишь морально подбадривать, – хохотнула пышная брюнетка Вера Ревина.

– Не бойся, Валик, русские женщины и в горящий автомобиль войдут, и тяжелые чемоданы в багажник на ходу забросят, – подмигнула Соня, вызывая такси, которое должно было доставить их до порога общежития.

– София, ты-то уж точно русская дама. Только с казахским акцентом, – отметил Валик.

– Так я же наполовину казашка. Вы думаете, в Казахстане все сплошь и рядом казахи? А вот и нет. Моя мама – чистокровная ингушка, – гордо заявила Соня.

«А моя мама – чистокровная… дура. Небось, сейчас лебезит где-то в институте перед студентами. Хорошо, что не в моем», – зло подумала Тая, но вслух сказала: – А мы точно все поместимся? Столько багажа…

– У меня, между прочим, еще два чемодана в камере хранения, – заявила Соня. – Поместимся, куда же деться? А сумки если что Валик на коленях подержит. Он самый щупленький из нас, – бросила она, даже не подумав о том, что своими словами может задеть чувства паренька. – Да, Валичек?

Но тот, казалось, даже не обратил на это внимания. Наоборот, на лице Валика появилось даже некое подобие улыбки.

«Вот что значит объективная оценка себя и своих возможностей. Чему уж стоит поучиться тебе, Тая», – подумала Тая, бегло окинув взглядом Валика. На фоне высокой Сони он казался еще меньше, чем был на самом деле.

Спустя несколько минут к остановке подъехал автомобиль. Соня элегантно махала рукой, командуя, что и куда ставить. Довольные и слегка уставшие студенты загрузились в машину, и водитель тронулся с места, увозя Таю к новому дому на ближайшие четыре года.

… Общежитие оказалось потрепанной девятиэтажкой, повидавшей не одно поколение будущих репортеров, литераторов и учителей: его делили журналисты и филологи.

Но Тая не расстроилась. Старые общежития имеют особый уют и атмосферу. Тому, кто привык к евроремонту, современной мебели известной шведской компании и интерьеру в новомодном стиле, точно не понять общажных прелестей. Но можно попытаться привыкнуть. Шторка вместо двери в прихожей комнаты? Чем вам не стиль лофт! Стеклянные окна, местами заклеенные скотчем, – не нужно заботиться о проветривании. Твердая и жесткая кровать? Тем же лучше для позвоночника!

Ну, а если говорить серьезно, то посиделки на общей кухне, жареная картошка с одной сковородки на всех и песни под гитару в гостиной сполна компенсируют мелкие бытовые неудобства.

Но некоторые вещи все же смутили. Общий туалет и душ не то что не впечатлили первокурсников, но даже и отпугнули. А Соня, завидев блага цивилизации в виде подвальной душевой и общественного туалета, верещала так, что уши закладывало. Мол, такие условия неприемлемы для престижнейшего вуза страны.

«Как можно предлагать вместо нормального унитаза дырку в полу? – захлебывалась от возмущения шокированная Соня. – У нас в школе такого и в помине не было! И этот институт еще борется за звание лучшего?!»

В тот день Тайка узнала, что ее новая подруга очень громкая, на редкость вспыльчивая, но быстро отходчивая, и вдобавок прекрасно владеющая казахским матерным языком. О последнем пришлось, конечно, догадываться, но по эмоциональности Сони было ясно – это точно он.

Таю и Соню определили в крайнюю комнату на втором этаже, самую близкую к лестнице. Окно комнаты выходило прямо на козырек запасного входа. Если очень постараться, то, наверное, можно было бы попасть в помещение прямо с улицы.