Когда для мудреца трудна задача,

Он, чтобы не постигла неудача,

Зовет себе на помощь свежий ум:

Что трудно одному, под силу двум.

Не освещает комнату большую

Одна свеча? Тогда зажги вторую!

Так собрались Якубовы сыны —

Умы, что черной злобой сплочены.

Один сказал: «Он всех обидел кровно, —

Прольем же кровь его: она виновна.

Враг побежден? Его ты не жалей,

Чтоб не погибнуть, кровь его пролей!

Но для убийства путь найдем сокрытый:

Ведь не способен говорить убитый».

Другой сказал: «Пойдем дурным путем,

Когда его, невинного, убьем.

Не лучше ль увезти его подале,

Чтоб здесь его мы больше не видали,

Чтоб, вырван из отцовских слабых рук,

Попал он в край скорбей и горьких мук,

В пустыню, где страданьям нет границы,

Где только волки рыщут и лисицы,

Где слезы будут для него водой,

Лепешка солнца знойного — едой,

Где будет мрак ночной желанной целью,

Колючки — долгожданною постелью.

Тогда наступит гибели черед

И собственною смертью он умрет.

Его мечом коварства обезглавим,

Но кровью брата меч не окровавим».

Промолвил третий: «Кто же нас простит?

И так и этак будет он убит!

Не лучше ли, чтоб меч пронзил однажды,

Чем погибать от голода и жажды?

Умнее было б, если б мы нашли

Колодец темный где-нибудь вдали

И братца сбросили б с вершины чванства

В колодец темный, в узкое пространство.

Как вырваться спесивцу из тенет?

Быть может, мимо караван пройдет

Ведро опустят люди каравана —

Не воду извлекут, а мальчугана.

Усыновят ли, в рабство ль обратят —

Он больше не вернется к нам назад.

Уйти придется навсегда Юсуфу,

А мы не причиним вреда Юсуфу».

Речь о колодце, действуя, как враг,

Низвергла их самих в бездонный мрак,

Тут были б и веревки бесполезны:

Коварства своего не знали бездны!

Вступили в сговор темные сердца,

Удар готовя, чтоб сразить отца.

Решили, думая об этом деле,

Что завтра же они достигнут цели.

БРАТЬЯ ПРОСЯТ ОТЦА ОТПУСТИТЬ ЮСУФА С НИМИ В СТЕПЬ

Хвала мужам, что собственное «я»

Отвергли на дорогах бытия

И, сбросив себялюбия оковы,

К любви, к добру избрали путь суровый.

Никто от них не ведает вреда,

И от людей, им не грозит вражда.

Приемлют мир, и зло его, и время

И тащат на себе любое бремя

Без злобы, без греха ложатся спать

И мирно просыпаются опять..,

Завистники Юсуфа по-иному

Проснулись, радуясь решенью злому.

На их устах любовь, а в сердце — яд.

Как волки в шкуре ласковых ягнят,

Пришли к отцу, надев добра личину

И скрыв прихода своего причину

Почтительно склонились до земли,

О том о сем беседу повели.

Коснувшись нынешнего и былого,

В конце концов свое сказали слово: