355

Подобно кожаным ножнам для человека тело;

Душа в них — меч, и лишь душа в бою решает дело.

358

Лишь тот в делах своих подружится с удачей,

Кто пользу видит в них, а от невзгод не плачет.

357

Для бранных и гневливых фраз не отворяй уста,

Губам людей противна грязь, полезна чистота,

358

В нежданных горестях, пойми, ты виноват лишь сам;

Их корень кроется в любви к бездумным словесам.

359

Когда о подданных своих правитель не радеет,

Он по миру пускает их, а трон его слабеет,

360

Венец дерзания и помыслов заря — наука!

Ключи познания к воротам бытия — наука!

361

Когда из тесной клетки ты отпустишь в небо птицу,

Она с лазурной высоты к тебе не возвратится.

II

362. ЗОЛОТАЯ ЦЕПЬ

ИЗ ПЕРВОЙ ТЕТРАДИ

РАССКАЗ О ЦАПЛЕ, КОТОРАЯ ВОЗНАМЕРИЛАСЬ ОХОТИТЬСЯ ЗА ГОЛУБЯМИ, ПОДОБНО ОРЛУ, НО ЛИШИЛАСЬ ВОЗМОЖНОСТИ ДОБЫВАТЬ ДАЖЕ ЧЕРВЕЙ И САМА СТАЛА ДОБЫЧЕЮ ПРАЧКИ

Вблизи Багдада, где река большая,

Жил некий юноша, белье стирая.

Спускался к Тигру каждый день с бельем:

Бедняк кормился этим ремеслом.

Когда ему к реке идти случалось,

Нередко цапля юноше встречалась.

Ловила цапля червяков речных,

Вытягивая клюв, съедала их.

Она, довольствуясь таким уделом,

Всё прочее считала вздорным делом.

Однажды в воздухе парил орел

Он в быстрых крыльях мощь свою обрел.

Он был опасен всей породе птичьей,

Он сделал голубя своей добычей.

Немного съев, другим оставил он

Поживу, ибо щедрым был рожден.

(У щедрого такого нет порядка,

Чтоб сам съедал всю пищу без остатка.)

Простушка цапля, на орла взглянув,

От восхищенья вытянула клюв.

Сказала. «Я крупней орла, бесспорно,

Мне птицами питаться не зазорно.

Стыжусь отныне жизни я своей.

Доколе буду я ловить червей?

Что мне в червях, коль столько есть добычи,

Летающей и прыгающей дичи?

Теперь иной работою займусь,

Я истинной охотою займусь!

Теперь я щедростью себя прославлю,

Сама поем я и другим оставлю».

И, подражая храбрости орла,

Взлетела, горделива и смела.

Внезапно показался из-за тучи

Свирепый, грозный хищник, гриф могучий

И начал, как орел, кружить над ней:

Грозит ей гибель от его когтей.

Низвергла цаплю горькая судьбина

В расселину, где были грязь и глина.

Завязли крылья в той грязи густой:

Так счастье цапли сделалось бедой.

«Охота без силков! Какое чудо! —

Бедняк воскликнул. — Вкусным будет блюдо!»

И прачка-юноша в свое жилье

Унес тогда и цаплю и белье.