Шрифт:
* * *
Я, как в детстве, вдоль речки пройду,что-то вспомню, а что-то забуду.Что ищу, того не найду,а найду, не поверю, как чуду.Ты струись, моей жизни река,широко иль не очень, где – узко,но размоет душа берега,о судьбе своей помня, – о русской.2.
Послушайте, что там такое,или я болен, иль песнь ямщика?что там звенит над осенней рекою,чьи заблудились на круче века?Странной я болен русской болезнью,кто заболел ей, тому не помочь:чёрные ели, светлый березники огоньки деревень в полуночь. * * *
Что шумишь, осина,синенькое горе,дочку или сынапотеряла в поле?Тоненький листочекоторвало ветром,звонкий лепесточекзатерялся где-то.Не шуми, осина,и не гнись от горя,где-то по Россииветер сына гонит.Где-то по России,где – и сам не знает,о тебе, осина,часто вспоминает.Вспоминает поле,Под обрывом речку,Звяканье ночноеВ поле том уздечек.И зарю над лугом,над родимым лесом,с ветром где сдружился,с городским повесой.Раз дружок под осеньналетел со свистом,облетел весь в озимь,стал осинник чистым,Тихим и прозрачным,грустным, молчаливым.Иволга лишь плачет:листья, где вы, чьи вы?Не шуми, осина,не бледней от горя,где-то по Россииветер сына гонит.Где-то по России,где – и сам не знает,о тебе, осина,часто вспоминает. * * *
Когда осень серая,когда осень скучная,озими посеяла,залегла под тучами,я пройдусь по лесу,с детства он знаком мне,ни сучком не тресну,не споткнусь о корни.В этот день осенний,в этот день не лучшийя брожу, рассеян,одинокий, скучный.Не с кем слова молвить,с вами лишь – деревья,и о детстве вспомнитьв крае одном древнем…Здравствуй, друг берёза,не устала плакать?Листьями так слёзноНа дорогу капать.Ну, а ты, осинка,позвени мне тонковеткой-хворостинкойв колокольчик звонкий.Что молчите, ели?или – не напрасно?Скоро вас метелиснегом разукрасят.Не грустите, вербы,над речным обрывом,берегите нервы,бойтесь нервных срывов.Скоро ветер срежетлистья ваши бритвой,хорошо бы прежденам поговорить бы.Помните, как белкойя взлетал в ваш пологрядом с речкой мелкой,был я юн и звонок.А теперь, вот, осень,а теперь, вот, ветер,не стоните, сосны,не ломайте ветви.В этот день осенний,в этот день не лучшийя брожу, рассеян,одинокий, скучный.Не с кем слова молвить,с вами лишь – деревья,и о детстве вспомнитьв крае одном древнем. In memoriam
Сергей Орлов
Не мог я знать его – ни на войне,и ни в краю его озёрном:намного старше был он по годам,Севера таинственные зёрнав душе его росли – с войною пополам.И вот однажды, белой ночью,на берегу забывшейся Невыувидел на лице его воочьюклеймо красноречивое войны.Средь молчаливых строгих зданийлицо то было не лицо – а ликгигантских битв, невиданных страданий,войны недавней онемевший миг.На том лице, войною опалённом,дымящемся, как поле – под огнём,в сраженье уходили батальоныиюльским или августовским днём.Прошел он мимо, человек обычный,в костюм одетый, как на всех, простой,по набережной, ко всему привычной,с судьбой зарытых в шар земной. Николай Рубцов
Над Россией поют соловьи,великого сердца поэты,их при жизни, Россия, люби,пока песни не все ещё спеты.Ведь не знают, как долго им петь,может, скоро от песен устанути начнут о днях тех скорбеть,когда голос рассёк поляну.Или, крылья раскрыв на ветру,в мёртвый час, никому не мешая,на рассвете однажды умрут,древней песней поля оглашая.Как недолго поют соловьи,может, скоро совсем перестанут,и берёзы, и ивы твоиот тоски, о Россия, увянут.Но пока поют соловьи,видно, песни не все ещё спеты.О, как рано, Россия, твоиумирают поэты. 1979
Александр Яшин
Деревня… как деревня,угор, ну что ж… угор.Но смотрит ворон древнийпо-яшински – в упор.Бобришный, не Бобришный,забыл, какой был бор,но знаю – в ели ближнейЯшин – как укор.Ни в чём не виноват я,кричу ему – ни в чём:висит тумана вата,как саван, над ручьём.Ни в чём не виноват я,вы слышите – ни в чём:я не вставал на братани словом, ни мечом:ель косматой лапойдержит за плечо.Лесная жуть и нечисть,лесная хмарь и хмурь,я нагибаю плечи,я стряхиваю дурь.Бобришный, не Бобришный,забыл, какой был бор,но знаю – в ели ближнейЯшин – как укор. Сергей Есенин
Ты на Ваганьковском покоишься, Есенин,а журавлей уносит время вдаль.Вот над Москвой летят они осенней,неся на крыльях радость и печаль.Как высоко летит теперь их стая,как редок клин, как стал он незнаком.И всё ж, над Лужниками пролетая,ещё понятным говорят нам языком.Поэт великий полевой России,не зря ронял, как листья, ты слова,поля рязанские не зря тебя растили,земля недаром тебе силу отдала.Как жаль нам юности твоей весёлой,как жаль всего, что не успел ты спеть,как жаль, что опустели сёла,и нет тебя, чтоб душу им согреть.Уж нет тех слов – утрачены напрасно,уж нет тех чувств – растрачены на смех.Гори, гори, костёр рябины краснойна берегах великих русских рек.Отговорила роща золотаяв краю, где твой навек остался дом,пусть журавли, над нею пролетая,помашут ей за нас крылом.Пускай летят, пусть тает в небе стая,уносит время журавлей тех вдаль,пусть золотая роща, опадая,в сердцах рождает радость и печаль.Ты на Ваганьковском покоишься, Есенин,роняет листья клён – так ты ронял слова,и над Москвой летят они осенней,как журавли – над храмом Покрова. 1980
В этом северном городе…
1.
В этом северном тихом городежил поэт в недавние дни,написавший «Прощальное» Вологдеи «Храни себя, Русь, храни!».Знаю я, как печально берёзыпрошумели над сердцем его,как осенние ливни и грозыв голубое застыли стекло.Как земля его дар поглотила,он певец был её полей,как земля ему дар не простила,высоко он поднялся над ней.Долго будет, печаля Вологду,за оградой шиповник цвести,шелестеть по осеннему золоту:«Русь, люби меня, и прости».