А вот Лариска спортом не занималась. И Кира отчаянно завидовала ей!

Подруга ела все подряд, не подсчитывая калории – могла совершенно спокойно съесть на ночь курицу-гриль и закусить шоколадным тортом, и оставалась стройной, как тростиночка. Не иначе – ведьма!

И вела себя в последнее время она тоже странно, как ведьма. Придумала забаву – мужика приманивать вместо того, чтобы спокойно познакомиться с понравившимся.

Кира всегда была крайне прагматичной. Любое везение она воспринимала не иначе, как логичный результат собственных действий.

Конечно, куда заманчивее было бы просто поводить руками над хрустальным шаром, прошептав несколько слов, и ждать, когда изобильная вселенная одарит всевозможными благами. Но это был крайне ненадежный вариант с непрогнозируемым эффектом. Чаще всего – с нулевым.

Единственным способом получить желаемое Кира считала активные и осознанные действия. А, поскольку времени катастрофически не хватало, почти год Кира обходилась без отношений и не слишком переживала по этому поводу.

Теперь ей предстояло освоить азы интернет-знакомств.

Она поморщилась, вспомнив вчерашний спор с Лариской. И зачем она вообще решила его затеять? Что и кому она хотела доказать?

Помочь подруге найти женское счастье?

Или помочь себе?

Теперь это не имело значения.

Кира прошла в ванную. Зеркало отразило заспанную, но вполне милую мордашку.

Кира стала придирчиво рассматривать свое лицо. Она считала его слегка несуразным. Огромные, какие-то печальные, как у коровы, глаза невнятного цвета – не серые, не голубые. Простоквашные – так говорила мама.

– Почему простоквашные? – спрашивала Кира. – Простокваша же белая.

– Потому что! – очень подробно и убедительно аргументировала мама.

Дурацкие непослушные волосы цвета сухого сена начинали завиваться в колечки, стоило только чуть вспотеть или намокнуть под дождем. Бледная кожа, которую не трогал румянец, даже после бега, завершала образ серой моли.

И если накрасить бесцветные ресницы и брови можно было за считанные минуты, то с фигурой приходилось бороться постоянно. Природная склонность к пышным формам не давала возможности расслабиться. Ей приходилось то посещать зал, то тренироваться прямо дома и постоянно переживать из-за лишней булочки.

Она сбросила халат и погладила свою грудь. Затем ласково провела руками по бокам, поглаживая талию и спустилась на бедра.

– Неплохо, детка, – оценила она результаты своего труда. – Весьма неплохо.

Тугие теплые струйки душа ударили по спине, наполняя ванную паром. Кира блаженствовала, натираясь нежной ароматной пеной, как вдруг поняла, что стоит уже по щиколотку в воде. И дело становилось все хуже и хуже.

– Что за фигня?

Кира переступила ногами, но вода и не подумала уходить.

– Ларка! – позвала она.

Толку от подруги, скорее всего, никакого бы не было, но и одной бороться с трудностями было не по себе.

Лариса распахнула дверь в ванную с таким лицом, как будто мама застукала ее за поеданием конфет вместо борща. И, вообще, вела себя странно. Она задавала глупые вопросы, отвечала невпопад, а глаза ее испуганно бегали.

“Напакостила, засранка! Нефеячила!” – сообразила Кира, но решила немного выждать, прежде чем разоблачать новоявленную волшебницу.

Сантехника пришлось вызвать самой. Ларка ни на что не годилась! Определенно ей нужен был мужик, чтобы разбираться, как минимум, с бытовыми проблемами. Да и мозг поставить на место не помешало бы.

Мастер, к которому обратилась Кира, был проверенный. Он периодически решал мелкие проблемы в офисе, заодно раздавая визитки всем желающим “на всякий случай”.

Лариска отреагировала на мастера странно. Она застыла в коридоре, почти облизываясь, пока сантехник разувался. А потом, неожиданно, нахамила ему в ответ на простой вопрос.

Манная каша – вот что ее разозлило.

Кира потихоньку проскользнула на кухню, пока Лариска занималась чем-то в своей комнате и пошарила по шкафам. Манки не было.

Кира отчетливо помнила, что покупала упаковку манки в прошлом месяце. И даже помнила, что открыла ее, испекла манник и убрала остатки в шкаф. А сейчас этих остатков не было. Манника, что ожидаемо, тоже нигде не было видно. Зато таинственным образом манная каша оказалась в водосточной трубе в ванной.

Можно было бы объяснить это тем, что подруга решила полакомиться вкусной манкой, но отчего-то передумала и избавилась от каши. Но почему не на кухне? Или, хотя бы, не в унитаз ее вылила?