— Мародерка! — поддержал Андрюха.

Первым вошедшим в дом был дядя Толя, держа на прицеле из своего Тигра коридор. Вторым, растолкав остальных пошел Виктор. Я с Андрюхой лишь удивленно переглянулись. Дальше друг, следом я, потом Олег и, наконец, Анатолий Геннадьевич.

Дом был просторным. На первом этаже, за прихожей была совмещенная гостиная с кухней, а также лестница на второй этаж. Трупы парня и его матери лежали недалеко от окон. Оба мертвые окончательно. Рядом с молодым человеком валялся АКС-74У.

— Я внизу останусь, — сказал я, глядя в затылок соседа.

— И я, — тихо повторил Олег. — Не хочу видеть как…

Он не договорил, но все поняли, о чем идет речь. Никто не ответил нам и тройка стала подниматься по лестнице. Анатолий Геннадьевич предпочел остаться с нами. Детский плачь рвал меня изнутри, но у меня не было альтернативного решения. Оставить ребенка в живых? А кому она нужна? Я её точно не возьму, я хочу своих детей и желательно, чтобы родила их мне Алёна.

Предложить взвалить ответственность за девочку кому-то другому? А они согласятся? А если нет? Тогда что? Оставить её в лесу на съедение волкам? Тогда чем это лучше пули в голову?

— Не стреляй! — сверху послышался крик Виктора.

— Ты что творишь? Пушку убери!

Звук удара, мат, кто-то повалился на пол. Мы с Олегом тут же подорвались и на одном дыхании влетели на второй этаж.

На полу лежал лицом вниз Виктор. На нем, скрутив руку, сидел Андрюха, а сосед направил на него карабин.

— Не стреляйте в неё, — хрипел Виктор. — Пожалуйста! Я её заберу себе.

— Ты на кой черт на меня ружье наставил? — возмущался снайпер.

— Извини, не хотел.

— Точно стрелять не будешь?

— Да! Я девочку заберу.

Андрюха слез с Виктора, но карабин ему не вернул.

— Мы с женой хотели детей, но у нас никак не получалось, — Виктор потирал руку. — Потом мы плюнули на это дело и стали жить для себя. А тут такое дело, мужики, ну не могу я смотреть как вы губите дитя.

— Ты уверен, что хочешь забрать её? — спросил опоздавший Анатолий Геннадьевич.

— Уверен.

— А если твоя старуха будет против?

— Не будет! Мы планировали взять ребенка с детского дома, но задумались об этом слишком поздно, старые были. Понимали, что никто не даст добро нам. Поэтому только мечтали о малютке.

— Ой Витя, — вздохнул дядя Толя. — Мог бы сказать об этом сразу.

— Я только сейчас понял, что хочу забрать эту девочку. Когда увидел её родителей мертвыми.

Виктор осторожно вошел в комнату. Очень тихо и ласково говоря ей какие-то слова. Я услышал лишь обрывки: «…злые дяди…», «…спасли тебя…», «…плохих больше нет…». Спустя несколько минут уговоров, он вышел с девочкой на руках. Та уже не ревела, но продолжала хлюпать и крепко сжимала дядю Толю за шею. Он же в ответ, также крепко, но осторожно обнимал её и нежно гладил по волосам, приговаривая о том, что теперь все будет хорошо.

— А ну-ка всем тихо!

Дядя Толя повысил голос, чтобы успокоить беснующуюся толпу. Председателю, Ире и Вале удалось мало-мальски успокоить толпу. Вернее, убедить не разбегаться по своим домам. Однако негодование, страх и злость никуда не делись. И мы, оставив дележку «хабара» на потом, пришли на собрание, чтобы прояснить случившееся.

— Это что, мать вашу, такое? — проорал немолодой мужчина, чье лицо я видел неоднократно, но как звать не знал.

— Вы сдурели, убивать человека? — это уже возмущалась одна из многочисленных соседок

— Еще раз повторяю, заткнулись все и дайте сказать!

— Ты нам рот не затыкай!

Резкий звук выстрелов напугал не только людей, собравшихся у наших домов, но и меня и дядю Толю. Андрей пустил очередь из «Ксюхи» поверх голов.

— Спасибо Андрей, — поблагодарил дядя Толя. — И так дамы и господа! С сегодняшнего дня в нашем поселении действует военное положение. Согласно ему, все важные решения принимаются пятью людьми. Вашим покорным слугой, Сергеем, Олегом, Виктором и новым членом нашего прекрасного садового товарищества — Андреем.

— С чего это? — выкрикнул чей-то мужской голос из толпы.

— С того, что мы единственные, кто на сегодняшний день имеем оружие на руках. А это значит, что власть достается наиболее сильному.

— А если я не согласен ты меня убьешь?

— В этом случае ты не сможешь рассчитывать на нашу помощь. А если будешь нарушать общественный покой, то мы изгоним тебя из нашего поселения. Это раз. Два — это то, что за тобой может отправиться и твоя супруга. А все имущество будет распределено между членами общины или переданы на склад.