Повисла долгая пауза. Гале совсем не хотелось продолжать эту явно болезненную для Игоря тему. Хотелось прижаться к нему как можно крепче и подольше не отпускать его. И вовсе не от жалости, нет! От какого-то совсем иного чувства – нового, странного, щемящего и невероятно сильного. Но она, конечно, осталась стоять на прежнем месте.

– А можно посмотреть те картины, про которые ты говорил? Ну, в комнате родителей? – нарушила затянувшееся молчание Галя.

– Да, конечно. – Игорь снова крутанулся в коляске и поехал в другую комнату. Со спины он выглядел еще беззащитней и трогательней.

На стенах родительской спальни висели картины в рамах. Около окна находился огромный круглый стол, а на нем величественно и горделиво возвышался компьютер – дико навороченный, с плоским экраном, работающим на жидких кристаллах.

«Да, не то, что мой – «мечта антиквара», как говорит папа», – подумала Галя, засмотревшись на компьютер Игоря.

Перехватив ее взгляд, Игорь сказал:

– Вообще-то он всегда у меня стоит. Просто сейчас отцу надо сделать какую-то срочную работу. Вот он и сидит за компьютером по ночам.

– Понятно, – протянула Галя.

И тут ее взгляд упал на мольберт, прислоненный к стене. К нему кнопками был прикреплен лист ватмана с незаконченной картиной. Картина состояла из линий, сливающихся в одно целое и образующих причудливое сочетание цветов. Но больше всего Галю заинтересовала техника, в которой была выполнена картина: краски наносились на бумагу, а затем размазывались по ней прямо руками. Это явствовало из оставленных на листе отчетливых отпечатков пальцев. Галя присмотрелась. И вдруг ее взгляд выхватил из причудливого переплетения линий чьи-то глаза, потом она явственно различила нос, а затем и все лицо четко выступило из разноцветного пятна. Будто острая игла вонзилась в этот миг в ее сердце – лицо показалось ей знакомым… И даже более чем просто знакомым, а каким-то до боли родным. Это было лицо девушки. И тут Галя поняла, кого напоминает ей эта девушка, сотканная из пестрых запутанных линий. Ее саму! Да, девушка, изображенная на незаконченной картине, была похожа на Галю Снегиреву. И это открытие сперва ошеломило ее, а потом почему-то рассмешило.

– Ой, я даже не сразу ее разглядела! – усмехнувшись, заметила Галя. – Смешная, правда?

– По-моему, нисколько, – обиженно возразил Игорь.

– Нет, я не то хотела сказать… – пошла на попятную девушка. – А кто это?

– Я сам не знаю, – пожал плечами Игорь. – Со мной так часто бывает: вначале придумываю лицо, а потом нахожу его обладателя.

– А обладательницу этого лица ты уже нашел? – попыталась пошутить Галя.

– Кажется, да, – с неожиданной серьезностью ответил он.

Смутившись, Галя не стала продолжать эту тему. Но она не хотела, чтобы Игорь заметил ее смущение, поэтому, стараясь придать своему голосу уверенности, спросила:

– Слушай, а почему ты рисуешь пальцами?

– Чтобы не потерять образ. – Быстрым движением руки Игорь убрал с лица упавшую на глаза прядь волос. – Ну, и вообще, мне нравится эта техника. У меня много картин, нарисованных руками. – Игорь улыбнулся, и Галя тоже ответила ему улыбкой.

Снегирева все еще стояла, вглядываясь в картину, скрестив руки на груди.

– Пошли пить чай. – Игорь осторожно дотронулся до ее локтя, отчего девушка едва заметно вздрогнула.

Они вернулись в его комнату. На столе, помимо подноса с чаем и учебниками за десятый класс, лежали какие-то бумаги. Игорь небрежно швырнул их на диван. Галя подошла, присела на краешек дивана и, различив написанные в ровный столбик строчки, поняла, что это стихи.

– Твои? – Она взяла в руки увесистую стопку бумаг.

– Вот это мои, – подъехав к ней, Игорь вытянул из стопки несколько листков, скрепленных степлером. – А это других одиноких поэтов. – Он весело рассмеялся.

– А можно взять почитать твои, – спросила Галя, чувствуя, как краска заливает ее щеки.

– Бери, конечно, – просто ответил Игорь, набрал полные легкие воздуха и стал дуть на чай, хотя тот давно уже остыл. – Родители говорят, что из всех моих стихов эти самые лучшие, в них нет, как выражается моя мама, депрессивности.

– А вообще их у тебя много? – Галя аккуратно свернула листы и положила их в сумочку.

– Ну так, не очень, чтобы очень, – неуверенно протянул Игорь. – Хотя на тоненький сборничек набралось бы, пожалуй.

– А вот как у тебя получается? Садишься и пишешь, что ли? Все-таки, по-моему, дело тут не в человеке, который бы понимал тебя и поддерживал, и ни в чем-то там еще, о чем ты мне в письме своем писал… Мне кажется, что без вдохновения невозможно написать ни строчки. Вот ты говорил, писал, вернее, – поправила себя Галя, – что я смогу сочинить много стихов и что ты в это веришь, а я так точно уверена, что не смогу. – Галя замолчала, резко мотнув головой.