Шрифт:
Сказанное прозвучало пустыми звуками, кроме слов: «муж, Холдер Син».
– Муж? – что-то в этом слове казалось неправильным, но что именно? Никак не понять.
– Да! – мужчина склонился и поцеловал её в лоб, – Наконец мы опять будем вместе! Ты долго болела, но теперь все будет хорошо! Я больше не дам никому и ничему разлучить нас. Хочешь выйти, или ещё полежишь? Может, принести чего-нибудь поесть?
Ци вновь задумалась. Всего хотелось и не хотелось одновременно: лежать, встать, пить, есть… Холдер усмехнулся, взглянув на озадаченное выражение, возникшее на лице женщины. Подойдя к лаковому столику, он что-то налил из глиняного кувшина в тонкую фарфоровую чашечку без ручек и поднес её к губам женщины. Она отпила прохладной воды, закашлялась…
– Ты как маленькая! Ну ничего, скоро оцепенение пройдет, все встанет на свои места, – мужчина вытер ей рот и подбородок салфеткой, легонько поцеловал в губы, отстранился:
– Надо же! Ты все также меня волнуешь! Даже…– он оборвал себя на полуслове. Поднес к губам её руку и нежно поцеловал, глядя в глаза, – Вставай потихоньку, я помогу!
Он потянул её к себе, вынуждая подняться.
– Все кружится! – пожаловалась женщина, – Комната качается! У меня что-то с головой? Сотрясение?
– Да нет же! – Холдер улыбнулся, – Это качка, мы на корабле. Сегодня штормит немного. Держись за меня, я не дам упасть.
Он настойчиво вынуждал Ци подняться. «Платье помялось», – отстраненно подумала она.
– Тебе нужно что-нибудь съесть, – не отставал «муж», – Потом выйдем на палубу, только перед этим оденешься: сейчас на воздухе холодновато. Будешь знакомиться с командой… заново.
Кое-как прожевав какой-то экзотический фрукт, практически не ощутив вкуса, Ци послушно обула на ноги закрытые войлочные тапочки, сунула руки в рукава длинного шерстяного пальто, поданного Холдером и, поддерживаемая им под руку, стала подниматься по крутой лестнице к льющемуся из-за стеклянной двери свету.
Глава 8
Сощурившись от яркого солнечного луча, ударившего прямо в глаза, женщина с трудом разглядела очертания толстой мачты с множеством веревок и канатов, спускающихся откуда-то сверху, две фигуры – высокую, крупную и маленькую, которые что-то делали… Перекидывали из рук в руки круглое…мяч! Она потерла глаза…
С удивлением посмотрев на руки, она обнаружила на них серые и ярко-розовые пятна. Обернувшись на мужчину, она услышала тихий смех.
— Ну, вот! Ты все размазала! А я так старался! Неприлично женщине выходить на улицу не подкрашенной. Ладно, стой! Сейчас вытрем!
Он принес из каюты мягкую тряпочку, смоченную каким-то тонко пахнущим лосьоном, и стал аккуратно тереть ей лицо. Тряпочка из белой быстро стала грязно серо-розовой. Все эти манипуляции женщина вынесла безучастно, глядя в лицо Холдера, прикрывая по требованию глаза, вновь открывая. Увлажненную кожу сковало холодом – мужчина поскорее закончил манипуляции, высушив лицо чистым платком.
— Ты очень трогательная, знаешь? — улыбнулся он, легонько прикасаясь губами к её щеке, — Потом покажу тебе рисунок, как нужно — сама будешь наносить макияж. В Яматаго высокопоставленные женщины никогда не выходят без этого на улицу. А ты очень знатная! Сейчас, так и быть, мы на корабле, ты болела, слуги поймут. Пойдем к дочке, её зовут Хана.
— А меня зовут Циана! Не Ци! — вдруг воскликнула женщина. Холдер остро взглянул на нее, через мгновение произнес:
— Что ещё ты вспомнила?
— Ты действительно мой муж! Но… — она никак не могла ухватить ускользающую мысль, — Что-то неправильно! Что-то очень важное!
— Все правильно! Я твой муж, и очень люблю тебя! — он быстро привлек её к себе и поцеловал в губы, не давая сосредоточиться, мгновенно отметая все возражения. Через некоторое время неохотно отстранился и прошептал:
— Вот видишь, что ты со мной делаешь? Мы презрели все приличия и целуемся на глазах у дочери и всей команды! Конечно, это неправильно, после стольких лет, что мы вместе! Пойдем, обрадуем дочь, ты выздоровела!
— Тетя! Тебе лучше? Ты больше не грустишь? — девочка задержала мячик в руке. Видимо Холдер ей сделал какой-то знак, потому что она взглянула на него виновато и выправилась:
— Ой, мама! Прости.
Циана присела на корточки, протянула к девочке руки, желая обнять. Та поколебалась, вновь взглянув на отца, а потом неохотно подошла. Они обнялись, а Хана прошептала ей на ухо:
— Папа сказал, ты теперь будешь моей мамой, нужно нам привыкать друг к другу. Но я люблю свою маму! Хотя ты мне тоже нравишься!
— Хана! — резкий окрик вывел женщину из оцепенения, — Ты слишком много болтаешь!
Девочка вырвалась из её объятий и отскочила к высокой фигуре в серебряных доспехах, с головой орла.
— Это Джуничи, — представил Холдер рыцаря, — Он шуусеи суми – измененный, одно из лучших моих творений! Джуничи служит мне лично, а теперь и тебе. Ты слышал, Джуничи?