Шрифт:
— Утомил меня он! — честно признаюсь я. — Хочу отдыхать. Давай… немножечко с кем-нибудь другим поиграем?
— Ну, давай… — хищно ухмыляется Крис. — Может и наш Драконище одумается.
Не надо ему одумываться. Чужой мужчина, всё. Найду своего.
«Драконище» смотрит на нас с лестницы. Он еще одет, на плече спортивная сумка. Хмурится…
Черт… пока болтали с Крис, наши ноги и кисти машинально сплелись. И мужчины с дивана напротив разглядывают скольжение наших пальцев друг по другу. Смотрю им в глаза. Отводят свои, разливая очередную порцию шаманского.
— Крис, — зовет ее Олег. — Пойдем, поговорим.
Оглянувшись, Крис на мгновенье касается моих губ. И они неконтролируемо растягиваются в улыбке. Сбегает…
Крис остается в парилке, я выхожу. Жарко…
— Олег, вода ледяная! — подтягиваясь на руках на бортик, вылазит из него Ожников, стуча зубами.
— Я распорядился, чтобы помыли бассейн и сменили воду к нашему приезду. Через час нагреется.
Чеширский со смехом пытается подхватить меня за талию, чтобы заморозить, а может, чтобы погреться об меня. С писком выворачиваюсь и сбегаю, прячась от него за кожаным диваном.
— Ой, Саш… — недовольно ворчит Татьяна. — Не брызгайте тут. Я в одежде.
— Так, разденься! — рывок в мою сторону.
Капли летят на Татьяну. Рывок от него в другу сторону.
— Саша! — психует она. — Отойди!
— Да я к тебе и не подходил. Нужна ты мне!
— Хамло…
— Зануда!
Пока препирается с Татьяной, сбегаю за кресло.
— Я тебя все равно утоплю, Женька!
Убегаю по ступенькам наверх. Саня больше не преследует меня, переключившись со своими приколами на только что вышедшую из сауны Кристину.
Попалась…
— Ожников! — хохочет она, вырываясь. — Премии лишу!
Посмеиваясь, наблюдаю за ними сверху.
— Женя.
Рядом, облокачиваясь на перила, встает Равиль.
— Шампанского хочешь?
— Неа…
Разглядывает мой профиль.
Я вижу как заходит Даня. С ним Ленка, наша фитнес-девочка, Лора, Гламурный…
— Дань! — машу ему я.
Он должен был привести мне мой рюкзак, оставленный у него в машине.
С улыбкой машет в ответ, показывая рюкзак. Идет в мою сторону, но Ожников перехватывает его со штрафной. Да… Ожников у нас тот еще виночерпий!
— Твой парень? — уточняет Равиль.
— Что ты меня со всеми женишь? — улыбаюсь я.
— У женщины должен быть мужчина. Иначе…
— Иначе?
— Иначе она становится общей женщиной.
— Я похожа на общую женщину?
— Нет. Не похожа.
— Но мужчины у меня нет, Равиль.
— Значит, должен быть опекун. Отец, брат.
— Опекун… Зачем?
Мне интересно разговаривать с ним. За его словами есть какие-то основания, я хочу разглядеть это.
— Затем, что женщины слабы и доверчивы. Их нужно защищать от соблазнов, ошибок.
— А… В этом ты прав, пожалуй. Женщины такие.
— Я бы хотел защищать тебя.
— Нет смысла.
— Почему?
— В моем случае защищать нужно соблазны и ошибки. Они слабее меня, Равиль. И ими играю.
Рассматривает. Очень внимательно.
— Это… очень высокомерное заявление, Женя.
— И тут опять ты прав.
— Ты можешь легко разбиться с этой «высоты».
— Да. Я хочу разбиться с этой высоты.
— Ты хочешь разбиться?
— Конечно! Это способ вскрытия. Как познать себя, если не вскрывать и не рассматривать внутренности?
— Познание — путь мужчины. Путь женщины — служить ему, — улыбается он.
— Служить… — пытаюсь распробовать эту его реальность. — Служить — это правильно! Я служу людям… скальпелем. И тебе сейчас, чувствуешь?
— Чувствую… Ты джинн, Женя. Или одержима им. Сейчас я вижу это по твоим горящим сумасшедшим глазам, — качает он головой. — Ты создана из огня.
Я читала исламскую мифологию. И во мне много от джинна…
— Ты — мусульманин?
— Да.
— Тогда, держись от меня подальше, Равиль. Потому, что ты опять прав.
— В моей культуре тебя бы пороли, Женя. Пока не сломили бы твою гордыню. И отдали в жены самому отстраненному сакалу.
— Пороли… Это интересно. Возможно, я бы позволила это кому-нибудь более мощному, чем я.
— Пороть? — округляет он глаза.
— Ломать мою гордыню, — уточняю я. — Как — это уже его выбор. Хорошая бы вышла игра! Кто такой сакал?
— Мудрец, который поднялся выше своих страстей.
— Выше своих или выше моих? — уточняю я. — Жалко сакала…
— Дитя порока… — улыбается он.