— Сириус не убивал их! — в ярости рявкнул Гарри, едва сдерживаясь, чтобы не выхватить палочку.

— Мне сказали, что он сам в этом признался, — ничуть не смутившись и не убрав с лица надменную улыбку, сказала Уимс.

— Это не так! — чуть успокоившись, проговорил Гарри тяжело дыша. — После того как Тёмный Лорд убил моих родителей, Сириус винил в этом себя. Именно это и приняли за признание. — Переведя дыхание, Гарри задал вопрос: — Почему вы не исключили меня или не сдали Пожирателям Смерти?

— Невермор принял тебя. Ты влился в коллектив и стал своим. В отличие от нормисов, мы готовы принимать к себе любого, если у него нет предрассудков. Так какая разница, кто ты: изгой, волшебник или обычный человек?

— Спасибо, — тихо поблагодарил Гарри, совсем растерянный и не знающий, что ему делать.

— В любом случае ещё одно нарушение, и вы будете исключены. Мне будет всё равно, пытаетесь вы защитить школу, — Уимс перевела взгляд на притихшую Уэнсдей, жадно поглощавшую информацию, — или спрятаться в ней, — директор снова глянула на Гарри. — Доброй ночи.

Она развернулась, чтобы уйти, но ей в спину донёсся твёрдый голос:

— Ксавьера и Инид тоже не наказывайте. Пожалуйста, — совсем неуверенно закончила Уэнсдей.

— Хватит торговаться! — рявкнула Уимс, даже не повернувшись к ним, и, громко клацая каблуками по полу, удалилась вглубь школы.

***

Гарри остановился перед огромным окном в комнату Инид и Уэнсдей. Он хотел поговорить с последней, но застал весьма неприятную сцену ссоры подруг. Сверху закапал дождь, и раздался гром с молниями. Даже несмотря на громкие капли и грохот, звукоизоляция в самой верхней комнате Офелия-холла была ни к чёрту, и весь разговор было прекрасно слышно на балконе, где и стоял Гарри. Ему пришлось изрядно вымокнуть, прежде чем Инид громко хлопнула дверью и ушла спать в комнату Йоко. Гарри в целом понимал позицию подруги, и ему на её месте тоже было бы до чёртиков обидно.

Не заметив на улице Гарри, Уэнсдей прошла до окна и села под него, обняв колени руками. Эта картина одинокой девушки, потерявшей друга, тронула его, и он, несколько раз стукнув ради приличия костяшками пальцев по стеклу, отворил окно и залез внутрь.

— Извини, я случайно подслушал ваш разговор. — Гарри ступил двумя ногами на дощатый пол и, не придумав ничего лучше, присел рядом с Уэнсдей.

— Я ведь извинилась, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла Уэнсдей.

— Это когда мы ждали машину из Невермора что ли? — припомнил Гарри. — Вряд ли это можно назвать нормальными извинениями.

— Мы не погибли, нас не исключили, так в чём проблема? — проигнорировав слова друга, спросила она. Наверняка это был риторический вопрос, но Гарри всё равно на него ответил:

— В искренности.

— Я была искренней.

— Тебе виднее, — пожал плечами он, совсем неуверенный в честности принесённых извинений со стороны Уэнсдей.

— Не похоже, чтобы ты обижался на меня за то, что я подвергла тебя смертельной опасности. — Уэнсдей повернулась к Гарри, наблюдая, как тот сдавленно смеётся. — Что тут смешного?

— Ничего, — Гарри едва смог себя угомонить, — просто на первом курсе на меня напал преподаватель, который должен был учить нас защищаться. Он рассыпался от моих прикосновений. На втором — двенадцатиметровая змея с самым сильным ядом в мире, тогда я не умер чудом. В конце концов она укусила меня. — Он закатал рукав, показывая шрам на руке. — На третьем были сотни дементоров. Это такие типа призраки, которые высасывают всю радость, а при поцелуе забирают душу. В прошлом семестре я сражался с Венгерской Хвосторогой — драконом. Несколько месяцев назад с подводными жителями, спасая друзей. Так что наш горбатый друг не самая большая опасность, с которой я сталкивался.

— Весело тебе было, — искренне и с нотками зависти проговорила Уэнсдей, а Гарри поперхнулся.

— Я бы так не сказал.

— Ещё бы. Ты же не Аддамс.

Они помолчали несколько минут, пока Уэнсдей всё же не нарушила уютную тишину:

— Почему Уимс назвала тебя «Мальчик, который выжил»? — Ей действительно было интересно.

— Человек, если его можно так назвать, убивший моих родителей, не смог убить меня и исчез на много лет. Все считают, что я — единственный волшебник, переживший смертельное заклятие, от которого нет спасения. — Гарри достал свою волшебную палочку и начал крутить в руках. Его подруга как заворожённая смотрела на неё. — Дамб… один человек сказал, что меня защитила сила любви.

Уэнсдей, не сдержавшись, фыркнула, отводя взгляд в сторону.

— А то, что дети рождаются из капусты, он тебе не сказал?

— Я тебя поддержать пытаюсь, душу изливаю, а ты… — Гарри махнул рукой.

— Я тебя об этом… — Уэнсдей не закончила, поняв, что уже говорила эту фразу сегодня.

— Не просила, — закончил за неё Гарри. — Зря ты это сказала Инид.

— Почему? — Уэнсдей вытянула ноги вперёд, направив взгляд на носки своих кроссовок.

— Сириус сказал, что оборотни очень стайные. Они заботятся друг о друге, волнуются, поддерживают. Наверное, Инид приняла тебя в свою стаю. У них же матриархат и всё такое. — Уэнсдей набрала в грудь воздух, собираясь ответить, но Гарри её перебил: — Да, я знаю, что ты её не просила. Инид обидно, что ты не позаботилась о ней, не подумала и даже нормально принести извинения не смогла.