— А где девочки? Ушли? — Сириус всё ещё не мог понять, почему Гарри ответил ему в такой ситуации.

— Привет! — На плечо Гарри опустилась голова Инид, которая подкралась к нему бесшумно. Подруга сначала улыбнулась, а затем скуксилась, вспомнив, что её подруга вообще-то в полиции и улыбаться в такой ситуации было бы немного странно.

— Привет, — неуверенно ответил Сириус и нахмурился, а затем перевёл требовательный взгляд на крестника: — Гарри?

— Они знают, кто мы, — пожал плечами он, и из-за этого движения Инид чуть не прикусила себе язык.

— Потрясающе. — На лице Сириуса заиграли желваки.

Гарри знал, что Бродяга не станет устраивать сцен или начинать нравоучения на глазах у посторонних, так что сейчас было лучшее время, чтобы признаться. Сириус очень быстро отходил от гневных мыслей, и Инид поможет его отвлечь.

— И я вляпался в неприятности, — добил своего крёстного Гарри.

— Я не сомневался, — вздохнул Сириус. — Подожди.

Бродяга сел за стол и поставил зеркальце на какую-то подставку. Гарри и Инид открылся вид на Сириуса, который подпёр одним кулаком щеку и, вытянув указательный палец на другой руке, начал водить им над кружкой с чаем. Жидкость стала помешиваться сама по себе. Инид смотрела на это действие как заворожённая.

— Рассказывай, — чуть более спокойно попросил Сириус.

И Гарри действительно стал говорить обо всём, что произошло в Неверморе. Иногда свои комментарии вставляла Инид, взявшая второй стул и подсевшая к нему за стол. Он почти ничего не утаил — разве что не рассказал о видении Уэнсдей, но Сириусу об этом знать было не нужно.

— Кто бы сомневался, что мой крестник полезет спасать всех вокруг, — подытожил Бродяга рассказ Гарри. — Сколько вам ещё учиться?

— Завтра последний экзамен, — проговорила Инид.

— Значит, завтра я и заберу… чёрт, мне нужно будет встретиться с Абду… с одним человеком. Тогда послезавтра. — Бродяга прищурился, глядя прямо в зелёные глаза крестника. — Надеюсь, хотя бы один день ты сможешь воздержаться от риска быть обнаруженным?

— Обещаю, что приложу все силы, — заверил крёстного Гарри. Последняя фраза Сириуса напомнила ему кого-то другого, но он не мог вспомнить кого.

— Моя очередь говорить. — Инид попыталась приложить все силы, чтобы развеять несколько напряжённую атмосферу, и, перехватив зеркальце, принялась что-то рассказывать Сириусу.

Гарри мог поклясться, что его крёстный слышал едва ли половину того, что говорила Инид. Наверняка он думал о других вещах. Но Сириус оставался приличным человеком и старался прислушиваться к щебетанию Инид, иногда даже отвечая. Гарри отошёл в сторону, к окну, которое оставалось открытым с тех пор, как он сюда пришёл, и стал смотреть на звезды. Ему было интересно, сколько придётся прождать до возвращения Уэнсдей.

Разговор Инид и Сириуса, к сожалению, оказался весьма коротким. Вещь, всё это время остававшийся на кровати подруги, неожиданно громко защёлкал пальцами, а когда все повернулись к нему — указал на дверь. И за ней, если прислушаться, были слышны шаги.

Гарри очень быстро нырнул в открытое окно и распластался на холодном камне. Он успел — дверь открылась и в комнату шагнула Торнхилл, следом за ней Уэнсдей.

Инид успела спрятать зеркало, правда, куда — было непонятно; карманов на своей розовой пижаме та не имела.

Торнхилл посетовала на сегодняшний вечер, сказав, что он какой-то длинный и неожиданно сложный. А ещё обмолвилась, что завтра будет самый важный день и им всем нужно выспаться и быть готовыми. К чему именно нужно быть готовыми, учительница не уточнила.

— Ну что? — дождавшись, когда преподавательница уйдёт, спросила Инид у Уэнсдей, которая присела на свою кровать.

— Галпины не стали выдвигать обвинения, — равнодушно отозвалась она.

— Это хорошо, разве нет? — Гарри вновь вошёл в комнату, отряхивая свою одежду от пыли.

— Меня исключили, — холодно сказала Уэнсдей, которая вообще не была удивлена присутствию друга. — Но Уимс позволит сдать завтрашний экзамен, а к вечеру я должна буду покинуть Невермор.

— Лучше исключение, чем тюремное заключение, — вздохнула Инид.

— Для кого как, — пожала плечами Уэнсдей.

Она замолчала на несколько секунд, а затем набрала в лёгкие воздуха, чтобы произнести:

— Извини за то, что ударила.

Было видно, как непросто дались ей эти слова, но она признала свою ошибку и теперь выжидательно смотрела на Гарри.

— Бывает, — кивнул Гарри. Новый синяк болел лишь слегка.

— Если на этом всё, прошу меня простить, но я собираюсь спать, — произнесла Уэнсдей, которая действительно выглядела уставшей.

— Я пойду. — Гарри повернулся к Инид. Она уже вертела в руках зеркало, в котором Сириус отсутствовал; видимо, пока что убрал средство связи от себя, чтобы ненароком не показаться на глаза кому не надо.