И только бурчащий желудок вернул меня к действительности. Посмотрев в свою кружку, поняла, что сегодня явно не мой день и дальше вряд ли что-то изменится. Поэтому пошла к Чеду в надежде на его удачливость.

У Чеда к этому времени дела шли намного лучше. Заглянув к нему в посудину, углядела приличное количество серебряных монет. Чед, заметив мой интерес, с радостной усмешкой похлопал себя по груди, точнее там, где у него был внутренний карман, намекая, что это не все барыши. На что я только горестно вздохнула.

– А у меня только медяки, которых даже в общей сумме на пару серебряных не наберётся, – пожалилась я.

– А чего тогда бегаешь тут? Ещё ж время есть, наберёшь – попытался приободрить меня.

– Не мой день, похоже. Постоянно дёргаюсь, оглядываюсь. Народ меня по дуге обходит.

Ну не признаваться же мне, что большую часть времени просидела у статуи и всё, что есть в кружке, народ сам подходил и бросал. Стыдно.

– Ну если хочешь, давай вместе ходить. Так тебе будет спокойнее?

На что я согласна закивала. Ещё как будет спокойней. На том и порешили. Теперь мы вместе с Чедом бродили меж людей и попрошайничали.

К вечеру погода стала портиться. Небо заволокло тяжёлыми тучами, которые грозились вот-вот извергнуться снегопадом. А поднявшийся ветер пытался сбить с ног. Горожане тут же начали разбредаться по домам. А значит, и нам пора было расходиться. В кармане приятно позвякивало серебро, грея душу мыслями о сытном ужине.

Не спеша мы брели в сторону больницы, по пути чисто инстинктивно приставая к прохожим. Пять минут, и мы уже могли видеть вход в здание, а вот Пипа там не было. Зато за углом больницы было странное скопление оборванцев. Сразу же почувствовав неладное, мы рванули туда.

Пипа мы разглядели, уже когда ворвались в толпу. Он отбивался от пяти тощих детей-оборванцев, а ещё человек шесть закрывали обзор, чтобы прохожие не обращали внимания. Судя по субтильности, можно было предположить, что Пип нарвался на воришек, и теперь они горели желанием отобрать его кубышку. Такое мы стерпеть не могли, поэтому тут же ворвались в драку, раскидав ближайших детей в стороны. И если раньше я никогда бы не подумала, что могу ударить ребёнка, то сейчас без зазрения совести мой кулак летел в нос ближайшего противника. Ибо закон улиц во всех мирах одинаков: либо ты, либо тебя.

Эти мелкие крысёныши хоть и были ниже, но благодаря численному преимуществу здорово нас потрепали. И, боюсь, мы вряд ли вышли бы из битвы победителями, если бы не один из мелких: он, выглядывая из-за угла, протяжно свистнул, и вся орава кинулась бежать.

Ну а мы, вместо того чтобы последовать совету более опытных, поймали двоих самых медленных и теперь возили их мордой в грязи, приговаривая, как нехорошо воровать и нападать толпой. Но наш воспитательный процесс грубым образом прервали те самые трое незнакомцев-инквизиторов (я с родственниками и то реже виделась, ей Богу), встречи с которыми мы так старательно избегали.

Двое встали так, чтобы мы не могли сбежать, а третий просто подошёл и раскидал нас как котят в разные стороны. Только в этот момент до нас дошло, как крупно мы влипли.

– Ну что, остудились? – недовольным голосом поинтересовалась моя ожившая мечта. – Теперь ещё с этими отбросами возиться, – это уже своим друзьям.

Теперь было понятно, чего он такой недовольный. Радовало, что вроде меня пока не признали. Но, похоже, я рано радовалась. Чед, как самый умный, решил высказаться:

– А чего с нами возиться? Мы уже достаточно взрослые. Вот домой собирались, да с друзьями встретились.

Какие бы ни были причины этой драки, никто не хотел связываться с инквизицией. К тому же за пособничество закону можно было вылететь из гильдии. Да и сами следователи могли упечь за решётку, а уж палачи всегда могли выбить признание в нужном преступлении.

– О, так это у вас общение такое? – саркастически спросил слащавый брюнетик. – Так давайте у нас вместе пообщаемся. Не гарантирую, что вам понравится, но хоть нас развлечёте.

Вот не зря они мне сразу не понравились. Похоже, нарвались на садистов. Я с надеждой посмотрела на своего кумира, ведь такой милашка не может быть плохим. Заметив мой взгляд, он скривился:

– И охота вам возиться с этим мусором? Только кровью всё запачкаете. Говорю сразу, убирать будете сами.

А, нет. Он ещё хуже. Не такой уж мы и мусор. Заносчивые аристократишки. Мечта моя сразу поблекла и даже как-то скукожилась. Теперь уже в моём взгляде читалось такое же презрение, как и у него.

– Но в отделение мы их обязаны отвести и всё оформить, – нерадостно продолжил он.

После этих слов и мы приуныли. Но сбежать никто не пытался. Ведь при попытке бегства они имели право использовать магию, да и никого бы не взволновала смерть беспризорников. Пришлось вставать и идти в отделение. И возможно, они бы так и не узнали меня, вот только проходя мимо блондинчика, я, как назло, поскользнулась на льду и протаранила впереди идущего Пипа.