С этими словами адъютант командира дивизии со своим помощником вышли вперед. Лейтенант достал из футляра медаль «Крест за выдающиеся летные заслуги» и вручил ее генералу, который, в свою очередь, приколол ее мне на грудь с левой стороны летного комбинезона.

Я был смущен за гранью возможного. К счастью, мне хватило ума отдать честь.

Генерал отдал мне честь и пожал руку.

— Лейтенант, Вы должны знать, что это очень необычная ситуация, когда мы вручаем боевую награду — и награждаем немедленно после боя, в котором отличились.

Он продолжил, все еще держа меня за руку.

— Вчера вечером в десять часов я узнал, что и командир роты, и командир батальона этой части хотят, чтобы я нашел пилота-разведчика, который вчера летал для них. Они хотели, чтобы я вручил Вам медаль, что само по себе весьма впечатляюще. Но что меня действительно впечатляет, так это единогласное решение людей из этой роты, что Вы должны быть награждены медалью за то, что Вы сделали для них. И что Вы должны прийти сюда, на их базу огневой поддержки, чтобы получить ее!

— Лейтенант Миллс, я сейчас сделаю шаг назад и дам каждому человеку в этой части сделать шаг вперед и пожать Вам руку.

К 1 мая в нашей роте открылась вакансия на отпуск в Бангкоке. У меня не было отпуска с момента прибытия во Вьетнам, поэтому я воспользовался возможностью немного отдохнуть и посмотреть столицу Тайланда.

У меня был недельный отпуск, но в итоге он занял всего четыре дня, потому что мне в самом деле не понравилось в Бангкоке. Мне нравилось смотреть на императорские храмы и покупать сувениры на рынке, но я болел все время пока там был. Моя пищеварительная система не одобряла сильно приправленную тайскую еду. Поэтому я сократил свой отпуск, вернувшись в роту на пятый день, и был назначен на вылет «Боевой 1» на следующее утро.

Команды визуальной разведки были отправлены на обычные разведывательные задачи. Боевые команды, номера 1 и 2, обычно оставались в Фу Лой, пока они не требовались для поддержки в конкретной тактической ситуации или контакта с врагом, произошедшем во время обычной задачи ВР. Это был главный приоритет на базе — выпустить боевую команду в тот же момент, как был получен вызов. Диспетчера даже останавливали все обычные перемещения по полосам, пока не взлетали команды схваток.

Утром шестого дня, когда я занимался обычными утренними делами, вдруг зашипел громкоговоритель, сообщая роте, о возможном поступлении тревожного сообщения. Я внимательно слушал.

— Внимание. Команда поиска и уничтожения в горячей зоне. Боевая на север.

Я схватил свой броневой нагрудник и жилет выживания и кинулся прочь из двери хижины, бросившись к своему стоящему на взлетной полосе OH-6. Когда я побежал к машине, мой нож выживания, висевший на жилете, выпал от тряски. Я всегда носил нож на жилете рукояткой вниз, так, чтобы если меня сбили, у меня был к нему легкий доступ, прорезать или прорубить себе выход из кабины. Когда я тряхнул жилет, мой внизрукояточный нож выпал из ножен и полетел на землю. Только он упал вниз не рукояткой.

Каким-то образом перевернувшись в падении острием вниз он приземлился прямо в мою правую ступню. Он проткнул мой ботинок и вошел в мясо прямо за пальцами ног. Я все равно полетел на боевую задачу, но с кровоточащим правым ботинком. Моя нога болела так чертовски сильно, что я едва мог работать правой педалью.

Мало того, что этот случай научил меня никогда не носить нож рукояткой вниз, он отстранил меня от полетов на несколько дней. Если бы моя нога не болела так сильно, я бы пнул себя за такую глупость.

Однако, 8 мая мир стал лучше. Меня вызвали к майору Каммингсу, командиру роты. Его новость заключалась в том, что у командира разведывательного взвода, капитана Джона Херчерта подходил к концу срок пребывания в стране и он до конца командировки переходил в оперативный отдел. Я должен был стать новым Один Шесть.

Мое назначение было не таким уж большим сюрпризом. Все давно уже знали, что Херчерт добивает последние дни и так как его дата возвращения из загранкомандировки была уже рядом, его естественной реакцией было попытаться вернуть себя домой одним куском. Кроме того, я был единственным офицером в этой группе. Все остальные пилоты-разведчики были уоррентами. Так что майор Каммингс не испытывал особых затруднений в принятии решения, кому достанутся тапки Херчерта. Но это не убавило мое волнение по поводу новой работы.

Одной из первых вещей, которой я сделал, это созвал пилотов-разведчиков в своей хижине. Вокруг моей раскладушки столпились Боб Дэвис (Один Три), Джим Амей (Один Пять), Джо Вад (Девятка), Эд Эхебои (Один Девять), Джим Моррисон (Один Четыре), Билл Джонс (Один Восемь) и Майк Мело (Один Один). Темная Лошадка Пять (заместитель командира роты) Джо Перкинс тоже пришел, чтобы послушать, что скажет новый Один Шесть своим пилотам-разведчикам.

Я не планировал большой духоподъемной речи. Эти ребята знали меня, летали со мной, а некоторые даже жили со мной в той же самой хижине. Я чувствовал себя одним из них. Но я не мог удержаться и не сказать кое-что о духе кавалерии.