– Ой, Лу! Привет! – обрадовалась она. – А Костик несколько раз тебе звонил, а потом уехал…

– Куда? – вырвалось у Лу.

Возможно, это прозвучало чересчур эмоционально, потому что Варька тут же кинулась ее успокаивать:

– Да ты не волнуйся… Просто у него завтра зачет по сценической речи, вот он и поехал к однокурснику, чтобы вместе подготовиться.

– Это он тебе так сказал? – спросила Лу и сама почувствовала, насколько агрессивно прозвучал ее голос.

– Ну да, – несколько опешила Варька. – А ты что, сомневаешься?

– Слушай, Варь, я у тебя сейчас спрошу одну вещь, только пообещай, что Костя об этом не узнает…

– Ты же меня знаешь! – обиделась было Варя, но тут же пошла на попятную, очевидно испугавшись, что Лу может передумать. Варе было очень любопытно узнать, что же произошло между братом и Лу. – Спрашивай, конечно… И можешь не беспокоиться: все останется между нами.

– Скажи мне, Варвара, ты случайно не видела одну Костикову знакомую лет эдак тридцати с хвостиком, крашеную блондинку с клеопатровскими стрелками и ресницами с тонной туши на каждой?

– Видела! – прокричала в трубку Варя. – Она к нам вчера заходила! Только ты, Лу, тоже меня не выдавай. Короче, пришла она, значит, Костик ее сразу в комнату свою проводил, и они дверь закрыли. А потом оттуда странные звуки доносились…

– Какие звуки? – упавшим голосом спросила Лу.

– Ну такие… Очень странные… Вначале то ли мычание какое-то… М-м-м-м, – попыталась изобразить девушка. – А потом как будто кто-то резко воздух выдыхал: э-э-эх, у-у-ух! И так целый час подряд. Я из-за них даже свой сериал не смогла смотреть. А когда она ушла, я спросила у Костика, кто это.

– А он? – нетерпеливо перебила Лу.

– Сказал, чтобы я не лезла не в свои дела.

– Понятно, – протянула Лу.

Сейчас она готова была разрыдаться. А Черепашка еще уговаривала ее, пыталась убедить, что Костик якобы всю дорогу смотрел на нее влюбленными глазами.

– Только знаешь, Лу, – снова подала голос Варя. – Мне кажется, это совсем не то, что ты думаешь… Во-первых, Костик к ней на «вы» обращается…

– Это он перед тобой комедию ломает! – со злобой выдохнула Лу. – Культурного из себя строит!

– Нет, – робко возразила Варя. – Она тоже с ним как-то не так разговаривает… Как начальница с подчиненным, понимаешь?

– Все я понимаю! – прокричала Лу, чувствуя, как из правого глаза выкатилась крупная слеза. – А звуки эти? Как ты их объяснишь, в таком случае? Чему такому эта начальница его обучала?

– Ой, даже предположить ничего не могу… Только знаешь, это были совсем не такие звуки, о которых ты подумала.

– А откуда ты знаешь, о чем я подумала?

– Знаю, – отрезала Варя и продолжила: – Между прочим, из его комнаты часто такие странные звуки доносятся…

– Спасибо, успокоила, – со злостью усмехнулась Лу.

Теперь слезы уже вовсю катились по ее щекам. Но голос по-прежнему оставался твердым.

– Опять ты не так меня поняла. Костик издает эти звуки, когда находится в комнате один. Я подозреваю, что это какие-то актерские упражнения.

– Ладно, Варь… Спасибо за информацию. У меня сейчас гости, неудобно долго разговаривать.

– Подожди! – Варя испугалась, что Лу бросит трубку. – А если он позвонит, сказать, что ты звонила?

– Ни в коем случае. Я с ним сама разберусь.

– Договорились, – сказала Варя и повесила трубку.

За ужином Ричард по просьбе Натальи Романовны рассказывал про свой родной город. Оказалось, он живет неподалеку от Бостона, в маленьком пригородном поселке.

– Это совсем близко, – горячо уверял Ричард, хотя никто и не думал ставить его слова под сомнение.

Лу было не до того – она сидела мрачнее тучи, а Наталья Романовна не имела ни малейшего представления о том, как далеко от Бостона расположен какой-то там Фремингам.

– Все жители Фремингама, – продолжал, старательно выговаривая слова, Ричард, – работают в Бостоне. На машине до города ехать пятнадцать минут. Но у нас в поселке чистый воздух, растут деревья, трава и цветы. Моя семья живет в двухэтажном доме, – как по писаному шпарил Ричард. Сомнений в том, что к этому разговору он заранее подготовился, не возникало. Между тем его никто не перебивал. – У нас есть немного земли, а вместо забора – живая изгородь. Невысокие кусты, которые садовник каждую пятницу приводит в порядок. Я – единственный ребенок в семье. Хотя обычно в американских семьях принято иметь два или три ребенка.