Все трое обитателей «Либер Мунди» ещё спали: Мерси Амбердейл в своей комнате над магазином, Темпест и Филандер – этажом выше, в мансарде под крышей. Они никогда не принадлежали к числу книготорговцев Сесил-корта, покидавших свои постели первыми, хотя их лавка всегда открывалась ровно в восемь утра. В то время как в других домах уже готовили овсянку или овощное рагу, в «Либер Мунди» ещё царила тишина. Поэтому никто из них не заметил, как загадочная фигура, хрустя каблуками по подмёрзшему снегу, приблизилась ко входу в лавку и, оказавшись почти у двери, полезла за пазуху пальто, затем, чуть помедлив, наклонилась и просунула под дверь почтовый конверт.

Когда конверт исчез, закутанная фигура замерла, словно обдумывая, правильно ли поступила. В конце концов она выпрямилась, сделала два шага назад и повернулась спиной к зданию, не упустив при этом случая бросить взгляд на окна второго этажа. Там по-прежнему было темно.

Подмёрзшая слякоть вновь захрустела под сапогами незнакомца. В окнах зажигались лампы: Сесил-корт приветствовал новый день. В переулке стало гораздо светлее, однако теперь он снова опустел. Если бы не следы, ведущие сначала к двери «Либер Мунди», а потом прочь от лавки, можно было бы решить, что в переулке побывал призрак – призрак из прошлого.

Следующим поздним вечером Мерси Амбердейл в полном одиночестве торопливо шагала по набережной Темзы. На ней было пальто, слишком тонкое для холодной лондонской зимы, и шапка-ушанка, надвинутая на уши и прекрасно дополнившая бы костюм боцмана, но никак не хрупкий девичий силуэт. Из-под шапки выбивались рыжие завитки волос, а изо рта вырывались облачка пара. Руки Мерси спрятала в меховую муфту; там же она несла свою сердечную книгу и прямоугольный кусок картона с надписью: «Ниммермаркт» [1] .

Как и остальные магазины в Сесил-корте, лавка «Либер Мунди» работала до десяти вечера; сейчас же стрелка часов приближалась к одиннадцати. Назначать свидание в столь поздний час было решительно за гранью приличий, однако о том, соответствует ли её поведение правилам приличия для незамужних девиц, Мерси беспокоило меньше всего. В эти часы на улицах Лондона царили преступники и грабители – головорезы из банды Руделькопфа, заправлявшие в Сохо, прихвостни некоронованной королевы Чайна-тауна мадам Ксу, не говоря уже обо всех тех, кто при свете дня скрывал свои патологические склонности под маской хороших манер и чистым платьем.

Мерси спешила по узкой дорожке вдоль берега Темзы. Справа от неё несла свои воды река, слева высились фасады пакгаузов. Впереди над водой слабо светились фонари и виднелись каменные арки Лондонского моста.

Двое бродяг навеселе засвистели вслед Мерси, продолжая, однако, ковылять в противоположном направлении.

Примерно в ста метрах перед мостом возвышался одинокий фонарь, в свете которого на снегу съёжилась тощая старуха в шляпе. На её правом плече сидел однокрылый голубь. Мерси остановилась в нескольких шагах от неё и уже открыла было рот, чтобы заговорить с ней, как вдруг голубь и старуха одновременно подняли головы и уставились в лицо Мерси. Свет фонаря упал на покрасневшие глаза и беззубый рот. Старуха неразборчиво пробормотала какие-то проклятия, и её подбородок вновь бессильно упал на грудь. Один лишь голубь, тихо воркуя, неотрывно следил за девушкой.

Мерси размышляла, не предложить ли нищенке помощь – скажем, довести её до крыльца ближайшего дома, где она могла бы найти защиту от снега и ветра, – однако старуха уже махнула рукой, как часовой перед Букингемским дворцом: проходи, мол, не задерживайся. Мерси сунула свою сердечную книгу в карман – муфта осталась болтаться на тесёмках – и обеими руками взялась за надписанный кусок картона. Всезнайка сообщил ей, что «Ниммермаркт» – явно немецкое слово, но ему неизвестно, что оно означает. Ни в одной из бесчисленных книг, откуда он черпал информацию, такого слова не встречалось.

В конверте, который Мерси обнаружила на полу перед дверью «Либер Мунди», девушка нашла вышеописанную картонку и сопроводительное письмо: в нём назывались день, время и место, куда ей надлежало явиться, а также содержались краткие указания, что следует делать потом. Направляясь на берег Темзы, Мерси внимательно высматривала, не преследует ли её кто-нибудь, но никого не обнаружила. Кроме неё, здесь не было ни души, если не считать нищенку под фонарём.

Часы пробили одиннадцать. Мерси зажала картонку в ладонях, сведя их перед грудью в молитвенном жесте, на несколько секунд закрыла глаза и снова их открыла.

Фонарь, старуха под ним и голубь на её плече остались на месте, однако вокруг ничто более не напоминало о царившей здесь только что пустоте. Теперь перед Мерси возвышалась трёхэтажная каменная башня с зубчатой крышей. Массивные полукруглые ворота были распахнуты и вели на мост, которого ещё несколько секунд назад здесь не было. Взглянув налево, Мерси убедилась, что Лондонский мост по-прежнему на месте. Правда, сейчас он казался чуть расплывчатым, словно туман только что сгустился, сделав окружающий мир более зыбким. Другой же мост, только что возникший перед девушкой из пустоты, по сравнению с Лондонским мостом казался прямо-таки неправдоподобно реальным.