Рассказывай.

Д а ш а. Вновь тот молодой человек, среднего роста, с чемоданчиком. Утвердилась в догадке -- родненький он.

А л ь б и н а. А мой?

Д а ш а. Представилось: веселая ты, а вокруг тасуются мужчины, как карты. Потом исчезли, и возник какой--то блаженный, с бородкой, в черной одежде. И вы влечетесь друг к другу издалека, но не сошлись.

А л ь б и н а. А продолжение?

Д а ш а. Все.

А л ь б и н а. Себе помоложе высмотрела, а мне хрыча древнего. За бороду его таскать, что ли?

Раздается грохот обвала. Из домика выскочили мужчины.

Все настороженно смотрят на горы.

Д а ш а. Владыка гор гневается.

Х а б а р о в. Раздраконит нас.

Г и р е й. Не стращайте.

А л ь б и н а (всем). Пристоляйтесь: выпивон, закусон и прочее.

Все усаживаются за стол.

Г и р е й (Даше). Странная ты. Как самочувствие?

Д а ш а. Превосходное.

Х а б а р о в. Налили по первой.

Наливает вино в стаканы.

А л ь б и н а. За что пьем?

Х а б а р о в. За жизнь, разумеется.

Все, кроме Даши, пьют.

Г и р е й (Даше). Пригуби малость.

Д а ш а. Не примет организм.

Г и р е й. Нездоровится?

Д а ш а. Стоит выпить -- не взлечу.

Г и р е й (Хабарову). Старшой, что за бред с полетами?

Х а б а р о в. Без понятия. Мы с ней еще не летаем.

Д а ш а (Гирею). Чаю мне налей.

Г и р е й (Даше). Изволь.

Наливает чай в стакан и подает Даше.

Допусти с собой в полет.

Д а ш а. Невесомость обретает не всякий.

Г и р е й. Я же особенный -- потомок ханов Гиреев.

А л ь б и н а. Есть шанс, Дарья, приобщиться к ханскому роду. Нынче престижно слыть членами семей бывших царей, князей, султанов и черт--те кого.

Г и р е й. Не черт--те кого. В Отечественную войну дедушка сражался капитаном на фронте. А в это время за пособничество оккупантам выселяли татар из Крыма в Среднюю Азию. Кого--то отправили в лагеря. Однако в армии его не тронули, хотя он и был наследником престола в Бахчисарае. Через несколько лет после войны, когда прибыл он в Бахчисарай, перрон и привокзальная площадь заполнились остатками соплеменников. Дед появился в дверях вагона, и все пали на колени с возгласами: "Хан вернулся!" (Даше.) Назовешься ханшей, но без престола.

А л ь б и н а (Гирею). Слабо подать трон девке из орловской глубинки?

Г и р е й (Даше). В этом я бессилен, но в ином...

Гирей хотел было обнять Дашу.

Д а ш а (Гирею). Не твоя наложница.

Гирей отступился.

А л ь б и н а (Гирею). Обжегся. Неси картошку.

Гирей уходит в домик. Хабаров наливает себе вина.

Х а б а р о в (девушкам). С вашего разрешения тяпну.

А л ь б и н а (Хабарову). Тяпни -- расхрабришься и бочком к Даше.

Вдруг из метеостанции раздается звон разбитой посуды.

Посуду вдребезги... Я ему!

Альбина убегает в домик.

Д а ш а (с сочувствием). Перепадет Гирею.

Х а б а р о в. Меня бы кто пожалел.

Д а ш а. Сыграйте, Егор Андреевич.

Х а б а р о в. Играю неважно, пою так себе, но по просьбе трудящихся...

Хабаров взял гитару, запел.

Х а б а р о в. "Ни дня, ни вечера, ни ночи

Ни жизни горестной земной.

Лишь только очи, очи, очи

Мерцали дивно предо мной.

Мели снега, дробились ливни,

Гуляла подлая молва,

Но так чисты, но так наивны

В нас были чувства и слова.

О чаша грусти, ты бездонна,

И если мир разлучит нас,

Не стоит он любви и стона,

Единой искры милых глаз!"[2]

Д а ш а. Вы девушек песнями привечали?

Х а б а р о в. Бывало запою, на гитаре побренчу, а лапоньки ушки развесят, замлеют, щечки запылают, и бери их...

Д а ш а. И брали?

Х а б а р о в. Не без греха. Но мне необходима ее искренняя увлеченность мной и мое томление духа. Старовер, да?

Д а ш а. Пожалуй.

Х а б а р о в. По нынешним временам он и она не влюбленные, а партнеры. Позанимаются, как говорится, любовью, а в душах пустота еще глубже.

Д а ш а. А вы близки к соприкосновению с астральными далями. Помедитируем?

Х а б а р о в. Смогу ли?

Они не успели приступить к медитации, появляется А л ь б и н а.

Г и р е й выносит блюдо с картошкой.

А л ь б и н а (Гирею). Единственное блюдо не урони, изверг.

Г и р е й. Посуда бьется неспроста -- к прибыли. Мы же с Андреичем стремимся в столицу, где вовсю общенародное добро разбазаривают.