Шрифт:
Начали растаскивать. Хреново дело – у кого-то сдадут нервы, и…
Растащили…
Нашего держат, тот вырывается и что-то кричит. Мекс – стоит в героической позе, пальцем на него тыкает и что-то говорит. Не зная о том, что до смерти ему миг, он в прицеле, дожать спуск – и все.
Впрочем, все мы смертны.
Нет, уходят. Разборка заканчивается, не успев толком начаться? Интересно, что произошло? Мексов нельзя унижать публично, они отомстят.
Так, уходят к машинам. Им хорошо, а мне еще по грязи чапать.
Линкольн – встраивается в колонну.
США, Техас. Сан-Антонио. 08 марта 2023 года
Полгода спустя. Мы в Сан-Антонио. Сидим в одном из заведений Сэмми, в небольшой комнатушке, откуда через одностороннее зеркало виден зал. В зале коренные белые техасцы пьют пиво и заигрывают с официантками, но в пределах разумного. Я пью кофе, потому что мне надо оставаться на ногах. Сэмми тоже пьет кофе.
Проблема – тогда не была решена, и сейчас схватила Сэмми за задницу. Мексиканцы сделали свой ход.
– У нас проблемы с мексами? – спрашиваю я.
– Да.
– Серьезные?
Сэмми молчит.
– Мне надо знать. Я занимаюсь безопасностью и должен это знать.
– Да, серьезные.
Круто. Впрочем, надо ждать. Похоже, у мексов жадность взыграла.
– Мано взял заложника. Дочь моего делового партнера, Дэвида Дженнарди, у него нефтеперегонка и заправки у брата. И теперь шантажирует его этим.
– Я сообщу в ФБР по своим каналам.
– Ты шутишь? Ее убьют.
– Она гражданка США.
Да, верно. И это решает многое. Между мексами и американскими правоохранительными органами существует негласное соглашение – американцы неприкосновенны. Их нельзя убивать, похищать, взрывать. Еще в середине 80-ых мексы убили агента ДЕА. В ответ получили несколько месяцев плотной зачистки. Больше не рискуют.
– Мано не осмелится. Если он убьет американца, от него откажутся свои. Никому не нужны проблемы в бизнесе.
– Осмелится.
– Почему?
– Да потому что у нас руки связаны, как у него! И он это понимает, потому и наглеет. Ты хочешь схему засветить перед ФБР, или как!?
И это верно.
– Ее надо просто достать оттуда. Тихо и быстро… Кроме тебя некому.
– Ты шутишь? Я не могу так действовать. У меня есть правила, по которым…
– Посмотри на нее.
Твою мать.
– Ее зовут Лена. Русское имя, верно?
Я смотрю на фотографию. Молоденькая девушка в джинсах, рядом – гордый отец. На заднем плане – дом.
– Ее взяли отморозки. Если их требования не будут выполнены, знаешь, что они с ней сделают? Сначала изнасилуют – все вместе. Десять – пятнадцать человек. Будут насиловать, пока не порвут. Потом начнут резать на куски.
– Заткнись
– И все это будет только потому, что ты предпочел не отступать от своих гребаных, мать твою, правил.
– Просто заткнись. Дай мне подумать.
Сэмми молчит. Я думаю. О чем – вам лучше не знать.
– Один вопрос. Я так понимаю, этот тип – твой деловой партнер, так?
– Допустим.
– И вы вместе с ним прогоняли ту левую венесуэльскую нефть, про которую ты предпочел не сообщать мексам, так? Просто танкеров приходило несколько больше, чем договаривались с мексами, верно? – Сэмми молчит. Но я знаю, что это так. – Так бизнес не делается.
– Именно так он и делается. Не учи меня, как делать бизнес.
– Извини. Но бизнес делается так, чтобы в нем не было недовольных. Недовольных надо или купить, или убрать. Желательно раньше, чем они станут недовольными. Или, по крайней мере, не сильно позже. Мексиканцы недовольны, а если решить проблему силой – они будут еще более недовольны.
Сэмми оскалился.
– Решим проблему.
– Или они решат твою. Хорошо, я берусь.
– Но?.. – проницательно говорит Сэмми
– Никаких но. Миллион.
Наглость. Согласен. Но я сразу оговаривал пределы моего участия в основном бизнесе Сэмми. Сейчас он их нарушил – и просто так это нельзя пропускать. Иначе это будет раз, потом еще один раз и еще.
– Не много?
– В самый раз. Мексиканцы всё равно не отстанут. И думаю, они просят в несколько раз больше. А если они это получат – заложника они не вернут. Для этих ублюдков наказание – дело чести. Они хотят наказания… И они его, получат.
Сэмми нехорошо улыбнулся и похлопал меня по плечу.