Капитан понимающе кивнул. На секундочку, моя суккубочка — дочь Главы. Так что, если она решит зацепиться с этой самой гостьей, то я ничего поделать не смогу.

— Об этом я тоже хотел поговорить. — Заверил он.

Приподнял бровь. Вопросительно. Что-то мне совсем непонятно, каким именно образом я могу решить эту проблему.

— Ты можешь отдать приказ ей хотя бы на время взлета находиться в каюте?

Отдать-то могу, только толку-то? А ну как они с этой фифой сцепятся еще до взлета. Да и во время полета я инцидентов... Не исключаю.

— Капитан, вообще-то ты на корабле первый после Бога! — Возмутился негромко.

Действительно, наша вотчина — третья техническая палуба, небольшой трюм да пара тесных кают. Куда уж нам уж решать такие вопросы?

— И все же я попросил бы. — Твердо заявил Дирктари О-рама.

— Ладно, не вопрос.

Мне ж не жалко. Другой вопрос, что толку-то. Остается надеяться, что моей суккубе не будет дела до скандальной пассажирки. И ей до нас. В конце концов, наша задача — вовсе не пересраться со всей местной аристократией, а добраться из точки "А" в точку "Б".

— Благодарю. — Кивнул старший офицер дирижабля.

Кажись хвостатого реально приперло, раз он решил отложить свой изначальный скепсис и поговорить нормально. Мне даже интересно стало, что это за дамочка. Надо будет взглянуть хоть одним глазком.

— В таком случае, мне остается лишь сообщить, что вылет переносится на утро.

Ну, это дело обычное, на самом деле. Син сразу предупреждала, что вылета иногда не дают и по паре суток. Правда, обычно это касалось все же гражданских судов. Но случались и подобные ситуации.

— Мы оставим вахту. — Предупредил я.

С того самого мига, как на борт были погружены наши дары и демонстрационные образцы, я просто не хотел рисковать. Да и права не имел. А то сунется к грузу кто любопытный, отвечай потом за трупы и сгоревший дирижабль. Да и на эллинге пожар будет обязательно. И разрушения. Когда еще восстановят?

А вот пешком идти отчего-то неохота. Да и возможности нет. Иначе, уверен, добрались бы на машинах без проблем. Уж на пару-то экипажей нас хватит. И демоница и демоняшки водить умеют. Опыта, конечно, не хватает катастрофически, но на минимальной скорости вполне должны справиться.

— Понял тебя. — Заявил я.

Темнокожий демон только кивнул и отправился куда-то в сторону центра управления полетами. Не знаю уж как он тут называется, но суть именно такая!

* * *

— А ну, давай, наяривай! — Заорал боцман, заметив какое-то пятнышко на полу.

И тут же двое матросов кинулись на него с ненавистью разъяренного носорога. Заскрипели щетки под аккомпанемент усталого сопения. Тоже можно понять. С утра уже так носятся, наяривая каждую поверхность, куда даже случайно может упасть взгляд неожиданной пассажирки.

— Интересно, траву красить будут перед эллингом? — Поинтересовался Олегыч, с философским выражением наблюдая за типичным армейским бардаком в момент приезда высокого начальства.

Подобный процесс неистребим. Логике и просчету — так же не поддается.

— Бред же. — Наконец выдал он.

— Бред. — Согласился я флегматично.

Сегодня мне наконец-то удалось выспаться от души, а потому на мир я смотрел с точки зрения "чем бы дитя не тешилось".

— Ты запоминай, Рома, запоминай. — Задумчиво выдал представитель Конторы.

"Оп-па! А это что за интонации такое интересные?", — невольно отметил мозг.

— Большим человеком будешь, — Задумчиво продолжил собеседник. — Глава целого торгового дома.

Вот уж с куда большей радостью я бы гонял между Землей и Алором с грузами специй. Нас и там неплохо кормили. А что? Син на Алоре, Даша на Земле. Жить можно...

"А с другой стороны, как бы там наши отношения сложились? Да и с Алисиэль бы тогда не познакомились...", — на меня вдруг накатила минутка меланхолии.

— Не позволяй рядом с собой такого! — Олегыч выдернул меня из задумчивости. — Вот такой вот бардак — рай для работы диверсанта или убийцы. Сейчас подходы к эллингу не контролируются. Подходы к дирижаблю почти свободны... Да, нет на них моих учителей. Вот бы кто научил портянки на свежую голову надевать!

Ага, да старик просто решил жизненным опытом поделиться. Бесценным, надо сказать. Десятилетия он исполнял приговоры, вынесенные сначала империей, а затем и ее правоприемницей — молодым государством Россия.